Заказали мороженное и кофе, сели за столик. Ника старательно отводила глаза. Девушка выглядела то ли обиженной, то ли расстроенной.
— Ника, я все понимаю. Мы оба устали. Мне тоже непросто. Я вообще-то с девушкой расстался, которой в Новый год предложение собирался сделать. Мой план оказался не таким чудесным, как я себе представлял. Дурацкая идея, ты была права. Но надо довести это до логического конца. А он наступит не раньше тридцать первого. В доме родителей бывшая точно появится. А после можно и закончить со всем этим. Потерпи еще три дня. На твоей оплате это не отразится, так же как и на возможности стажировки в ресторане.
— Хорошо. Я не возражаю, даже если это и отразится на оплате. Хочу закончить со всем этим поскорее и забыть как страшный сон. На стажировку не претендую.
Слова Ники Каширина удивили и огорчили. Не ожидал, что откажется и от денег, и от повышения квалификации. И что так сильно устала от него, что не хочет после иметь ничего общего, тоже не ожидал.
— Договорились, — ответил сухо.
Они молча доели мороженное, которое обоим показалось безвкусным. Кофе на ночь и вовсе никто не стал пить. Домой вернулись также молча, обиженные друг на друга и на весь свет. А утром Ника снова удивила Артура. Девушка опять приготовила завтрак, хоть и общалась с прохладцей. А после попросилась с ним в ресторан. Каширин возражать не стал. А к концу дня и вовсе решил, что все забыто, настолько Ника была спокойна и вела себя с ним нейтрально.
Проблемы начались уже после возвращения домой. От вечеринки Каширин отговорился — хватит, устал. Прилег перед телевизором, надеясь, как следует отдохнуть и выспаться перед финальным этапом своего плана мести. Внезапно из гардеробной послышался полувскрик-полустон:
— Артур!
Голос девушки звучал столь жалобно, что Каширин моментально подлетел с дивана и бросился на выручку. Правда, влетев в гардеробную, он изумленно замер. Перед зеркалом спиной к нему стояла Ника. Она явно готовилась к завтрашнему вечеру — на ней красовалось сумасшедшее вечернее платье нежно-лимонного оттенка. Цвет удивительно оттенял и ее глаза, и тон кожи. Вот только выражение лица девушки было отнюдь не радостным, а скорее огорченным.
— Мы забыли про белье, — прошептала Ника замогильным шепотом, будто сообщила о какой-то непоправимой трагедии.
— Что? — Артур совсем не понял, что такого страшного произошло.
— Когда я мерила это платье в магазине, — затараторила Ника, повернувшись к мужчине. — Я была в белом бюстгальтере, в своем. Консультант сказала, что он не подойдет и нужно купить телесный, без косточек и без лямок. Артур, я совсем в этом не разбираюсь! Но у меня нет ничего подходящего!