— А куда ты завтра?.. — всё-таки решилась спросить она, провожая взглядом его спину.
— Есть дела. А вечером в столице состоится турнир по немагическому фехтованию, — бросил тот через плечо. — Весь столичный свет собирается там. Мой брат — выступает.
— Твой брат? Тот, который тоже претендовал на престол? — это оказалось несколько неожиданным. — Он фехтует?
— Лучше всех в Керфи. Надеюсь, завтра он это подтвердит.
И, не считая нужным прощаться, Герберт прикрыл за собой дверь.
— Тоже хочешь на турнир, златовласка? — безошибочно расшифровав задумчивость в её взгляде, пропел Мэт.
— Хочу. Но не пойду. Даже не намекай. — Решительно встав, Ева состроила насмешливую гримаску. — Герберт большой мальчик, как-нибудь справится без меня.
В конце концов, развеяться и прогуляться я успешно могу и в саду, думала она, возвращаясь в свою комнату. Там-то меня никто не увидит. И ничего мне не грозит. Верно?
К сожалению, как оказалось впоследствии, это было не совсем верно. Зато Еве представилась уникальная возможность собственным примером опровергнуть распространённую фразочку о том, что не ошибаются только покойники.
Как выяснилось, и им это вполне под силу.
* * *
Вечер следующего дня Гербеуэрт тир Рейоль встречал, восседая в ложе на трибуне Королевской Арены.
Подходил к концу последний этап командной игры. На ярко освещённой арене прорастили деревья и наискось рассекли изумрудный газон рекой, шелестящей прозрачными водами, бесследно исчезающими прямо под резной оградой трибун; воздвигли скалы, фонтаны, лабиринты из низких зелёных кустов и две низкие каменные башни. Большая часть декораций была иллюзией, но крайне искусной. В команды собирали пятерых, каждого защищал зачарованный костюм, парализовавший игрока при точном попадании в сердце и определённом количестве «мелких ранений». Спустя некоторое время упавший «воскресал», но после каждого паралича это время становилось всё больше — и за каждое «убийство» команде начислялись очки. Игра заканчивалась, когда кто-то добирался до знамени вражеской команды: пёстрые флаги, раздуваемые волшебным ветром, гордо реяли на верхушках обеих башен, и заполучить их было совсем непросто.
В этой дисциплине турнира, особенно любимой публикой по причине зрелищности, участие принимали не все. Берегли силы для одиночной борьбы — да и не каждый способен был действовать в согласии с теми, с кем уже завтра придётся соперничать. Но Миракл Тибель принимал; и трибуны взревели, когда он в очередной раз подоспел на помощь товарищу, попавшему в окружение трёх противников — и, отчаянно рискуя, отбил от всех троих. Спася в той ситуации, которую многие сочли бы безнадёжной.