Где почти все предпочли бы «продать» соратника, но не подставляться самому.
— Они так любят его, — проговорил Кейлус Тибель, глядя в бинокль на ликующих зрителей, скандирующих имя представителя королевской семьи. — Мальчишку, даже командовать неспособного.
Миракл отсалютовал трибунам, расчеркнув воздух кончиком шпаги: сцену от остальной арены отделял звуконепроницаемый барьер, не позволявший толпе мешать игрокам или подсказывать любимчикам о грозящей им опасности, но отзвуки рёва пробились даже сквозь него. Тёмно-синий фехтовальный костюм Миракла Тибеля за сегодня встретил лишь пару лёгких ударов врага, в спокойном лице под тёмными кудрями не было ни торжества, ни насмешки — одно удовольствие от игры, в который раз идущей по твоим правилам.
— Трудно совмещать функции капитана с функциями лучшего бойца, — бесстрастно заметил Герберт. — Командиру пристало координировать действия остальных, не рискуя собой. Мирк не из таких.
Ложа, где они сидели, предназначалась исключительно для светлейшей семьи. В данном случае — королевы, её кузена и наследника престола. Открытая арена, в дождливую погоду закрывавшаяся магическим куполом, кольцами тянула вокруг овальной сцены ряды сидений: жёстких — на местах подешевле, мягких — там, где за представлением наблюдали состоятельные зрители. В королевской же ложе, отделанной алым бархатом (крытой, едва заметно мерцавшей прозрачной плёнкой колдовского щита, огораживавшего её полукругом), стояли несколько пышных удобных кресел, за которыми на почтительном отдалении дежурили бдительные стражники.
— Он мог бы командовать, но ему хватает мудрости распорядиться своими силами наилучшим образом. Умерить свои амбиции, прислушиваться к чужим советам. Играть в команде, когда ты сильнее многих, и мог бы довольствоваться участью блестящего одиночки, — молвила королева. Вроде бы благодушно — но задумчивость, скользнувшая за этим благодушием, напугала бы кого угодно. — Нетрудно понять, почему им восхищаются.
Подвеска на груди Миракла (такие использовали для связи на расстоянии) полыхнула колдовской синевой, однако тот, не дожидаясь указаний командира, уже бежал с товарищем к реке. И без указаний знал, что ему прикажут: атаковать последнее святилище соперника, белевшее на том берегу, пользуясь тем, что защищавшие его враги обездвижены на ближайшие минуты.
Святилищ на арене было шесть. По три на каждой стороне. И все три необходимо было разрушить, чтобы открылись двери башен, по условиям игры в начале запертые. Конечно, настоящие каменные храмы шпагами колупали бы очень долго; но эти, сотворённые магами, рассыпались в пыль от нескольких точных ударов.