Выводы, насколько тот зол, Ева сделала по тому, как быстро некромант направился к дожидавшемуся их экипажу, оставляя её за спиной.
— А вот и последствия, — прошелестел Мэт на ушко, в лучших демонических традициях соткавшись за левым плечом.
— Уйди, не до тебя, — выплюнула она, стараясь поспеть за Гербертом по утопленной в снегу цепочке следов.
Как ни странно, тот и правда ушёл. Видимо, прекрасно понимал, что в массовке предстоящее захватывающее представление не нуждается — иначе оно рискует стать куда более коротким и вовсе не таким захватывающим.
Ева подбежала к экипажу как раз вовремя, чтобы расслышать изречение, обращённое к Эльену:
— Скажи, что она опять тебя загипнотизировала.
Голос, вымораживавший даже Евино небьющееся сердце, не особо смутил призрака, смиренно склонившего голову подле дверцы кареты.
— Господин, она следовала своей судьбе. И, как я понимаю, действительно сразила чудище огнём сердца?.. И смычком вместо меча. — Эльен говорил со своим хозяином с той извиняющейся, но не униженной мягкостью, которую редко можно было услышать от слуги. — Кто я такой, чтобы перечить богам, когда избранная ими велит мне помочь ей пройти по уготованному пути?
Она была тронута, что призрак согласился разделить с ней вину. Впрочем, Эльен не казался человеком (пусть даже бывшим), который предпочитает не брать на себя ответственность за свои поступки. И ошибки — особенно.
Однако Герберт явно был не в том настроении, когда подобная искренность могла бы его тронуть.
— Я с тобой ещё поговорю, — пообещал он, отступая на шаг. — Когда вернётесь.
Ева прекрасно поняла, что он собирается сделать. И схватила некроманта за руку прежде, чем тот успел исчезнуть в магическом переносе:
— Можно мне с тобой?
Герберт устремил на неё взгляд, ясно выражавший его точку зрения на этот счёт.
— О, теперь тебя интересует моё мнение, — проговорил он ядовито. — Надо же.
Встряхнул рукой, пытаясь выпутаться из цепкой хватки её пальцев, однако Ева вцепилась в него так, будто висела над пропастью.
Она не смотрела на Эльена, но знала — тот поймёт, что ею движет. И не обидится. Может, так было бы проще: дать Герберту перекипеть так же, как предпочитала перекипеть вне дома сама Ева, бродя по вечерним улицам. Да только за время, что она будет возвращаться в замок конным ходом, он вполне может напридумывать себе такого, что к моменту их следующей встречи кипеть будет уже нечему.
Если захочет сорваться, пусть лучше срывается при ней. Предоставив возможность сразу объясниться и оправдаться, склеив расползающиеся трещины, пока их хрупкая связь не развалилась на куски.