Беспомощно смолкнув, Ева смотрела, как он по книге, одними губами зачитывает заклинание призыва. Перевела опасливый взгляд на гексаграмму: ровно в тот момент, когда жёлтое золото сияющих линий обернулось белым, вспыхнув пронзительней и ярче хрустальных свечей.
Пыльный воздух над рисунком пошёл извилистыми трещинами искривлённого пространства — будто кто-то ударил кулаком по стеклу. Они паутинками ползли в стороны, пока не образовали овал полупрозрачного марева с человеческий рост высотой, клубившийся невысоко над полом.
И оттуда медленно, вкрадчиво, словно просачиваясь в щель приоткрытой двери, выползло нечто.
У него не было даже щупалец. Оно было полностью, абсолютно бесформенным — и полностью, абсолютно чёрным. Это не была чернота тени или чёрного предмета — это была глубокая тьма бездонного провала. Объёмного провала, похожего на громадную кляксу: перемещавшуюся, жадно дрожавшую, словно принюхивающийся хищник с раздувающимися боками.
Потом она растеклась ввысь, вширь — и, приняв человеческие очертания, за секунду обрела внешность и цвет.
Демона можно было назвать милым голубоглазым блондином. Очень голубоглазым блондином. В глазах, очерченных длинными тёмными ресницами, отсутствовали радужки и белки: они целиком были пронзительно-васильковыми, слегка светящимися фосфоресцирующим блеском, с чёрными щелями длинных и узких кошачьих зрачков. Ершистые вихры мерцали бледным золотом над милым треугольным личиком — юным личиком мальчишки-подростка не старше пятнадцати, с острым носиком, белой кожей и широкой улыбкой. Ева думала, зубы будут острыми, но нет — обычные зубы, ровные и мелкие, как у ласки. Облачён он был в двуполое одеяние, представлявшее собой нечто среднее между сюртуком и нарядом монаха — если бы монахи облачались в одеяния из сгущённой мерцающей синевы, словно нити ткали из фиолетового звёздного неба. Довершали картину чёрные перчатки на тонких руках, чёрные узкие штаны и щегольские лаковые туфли, не касавшиеся пола.
Он не особо походил на демона. Так мог бы выглядеть Лёшка, реши он загримироваться и скосплеить персонажа аниме.
Останься он жив.
Воспоминания о брате заставили Еву сердито тряхнуть головой, — и демон, улыбнувшись ещё шире, скрестил руки на груди.
— Привет, детишки, — проговорил он: очень весело и очень приветливо. Не двигая ногами, висевшими в воздухе, стремительно подлетел к самой границе гексаграммы; трещина в пространстве маревом густела за его спиной. — Звали?
Его голос был… странным. Высоким, как и положено мальчишке, но немножко механическим. Сопровождённым отзвуками, походившими на эхо: будто в действительности голосов было несколько, но они накладывались друг на друга. Почти идеально.