Я преувеличила. Одна душа здесь была. Егор сидел на знакомом бортике у темной воды. Голый, мокрый. В позе известной статуи. Отловил меня мгновенно за руку. Прижал к себе.
— Я знал, что ты сюда придешь. Боялся только, что не одна, — проговорил он в мой уже ищущий рот. Я целовала его так голодно, словно не видела живых мужиков с начала времен. Он отвечал не хуже. Высвободил мое тело из чужой одежды. Вошел сразу, не тратя время на ненужное. Мы оба были на таком взводе, что простое сжатие горячих тел казалось счастьем невероятным. Раз-два-три-не-помню-дальше. Мой шумный вдох, общий стон на выдохе. Обмяк тяжело, забывшись. Сердце словно в животе. Стучит в такое же напротив. Где чье?
— Раздавишь, — прошептала придушенно в плечо сверху.
— Прости, — он лег рядом на жесткий каменный пол.
— Мне кто-то как-то говорил, что трогать женщину после чужих рук негигиенично, — ухмыльнулась я.
— Сам не верю, что делаю это, — он усмехнулся мне в тон. Наклонился надо мной. Повел языком от левой ключицы к соску.
— Не надо. Не заводи меня снова. Мне пора обратно, — я вытащила себя из-под его губ.
Егор сел. Смотрел снизу, как я всовываю руки в черные рукава. Рассветное небо подсвечивало воду в бассейне розовым.
Ветер с моря нес запах белой сирени. Мужского, такого желанного сегодня тела. И бергамотового масла. Словно кто-то внизу пил ранним утром чай на террасе. Из белой фарфоровой чашки в синюю клетку. Сидел в плетеном кресле. Толстая, старая книга на коленях. Красота.
— Я поговорю утром с Алексом. Надо… — заговорил своим нормальным голосом доктор. Поднялся на ноги, обернул бедра полотенцем. Запах ветра исчез.
— Не надо! — взмолилась шепотом я. Заглянула снизу в серьезное лицо пушистой собачкой. Пепа, выпрашивающая кусочек колбаски. Хвостик умильно туда-сюда, туда-сюда. Мягкие лапки на жестких плечах.
— Он уедет сегодня. Мы встретимся. Если ты, конечно, захочешь. Ну, пожалуйста-а-а, — я поцеловала уголок упрямого рта. Потерлась о плечо четвертым номером бюста через сашину рубашку. Прижала ладошкой в нужном месте полотенце.
— Хорошо. Но вечно так продолжаться…
— Да-да-да, — я скрылась в широком пролете лестницы. Вечность! Он в своем уме?
Поздний завтрак обещал испытание. Взглядов, нервов, разговоров. Я не боялась ничуть. Есть хотела зверски. Сидела на своем стуле. Не в первый раз в этом доме. Привыкну скоро. Потянулась вверх, не стесняясь. Волосы, влажные после мытья, подняла вверх руками. Белая майка из сашиного чемодана плотно обтянула грудь. Соски проступали в тонком трикотаже наглыми горошинами.