Распахнув глаза, села, ошарашенно таращась на стену напротив. В одну секунду все события вчерашнего дня, словно в отматываемой назад кинопленке, встали на свои места. Скосила глаза на вторую половину кровати — к моему облегчению, совершенно пустую, и громко выдохнула.
— Оу… — только и смогла выдать я, наконец.
Каким образом я оказалась в постели преподавателя, не помнила, хотя и пыталась воскресить в памяти. Неужели мужчине, что еще вчера с трудом переставлял ноги, пришлось перекладывать меня с кресла на кровать. Нет, я конечно была ему ужасно благодарна, что мне не пришлось спать скрючившись, но в то же время было немного совестно.
Потрогала свой бок, прощупывая то место, что вчера саднило и ощутила слабую, тупую боль. Слава богу, похоже ничего серьезного. Осторожно откинула покрывало и еще раз облегченно выдохнула, поняв, что спала прямо в одежде. Ботинки нашлись около кровати. Рядом с ними моя сумка и куртка, аккуратно сложенная. Коммуникатор лежал у самого изголовья, потому я и нашла его сразу, именно на том месте, где обычно оставляла его сама.
Торопливо выбралась из постели, аккуратно поправила ее, обулась и только после этого проверила комм. К своему удивлению не нашла ни одного пропущенного вызова. Это показалось мне странным, ведь, во-первых, я не сообщила подруге, что задержусь, а во-вторых, вообще не явилась в общежитие. Не менее удивительным было и то, что я после произошедшего вчера с Роутеком, даже не вспомнила ни об устройстве, ни о том, чтобы связаться с подругой.
Справившись с собой, подхватила сумку и осторожно крадучись, вышла в соседнюю комнату. Сейчас в свете утреннего солнца, она выглядела не столь удручающе, как вчера. Я даже улыбнулась, представив как бы расставила тут пару кресел, диванчик, обязательно зажгла бы камин. А еще бы добавила кучу стеллажей и накупила книг. Настоящих! Из бумаги…
— Уже встала? Завтрак еще не готов, так что можешь пока сходить в ванную.
— Что? — я резко развернулась и уставилась на замершего в проеме двери Роутека.
Сейчас он выглядел куда лучше, чем даже вчера днем, и лицо… Его лицо было совершенно расслабленным: никакой уже привычной надменности и неприязни. Никакого ехидного изгиба губ или буд-то вот-вот услышишь: “минус два балла, Марс!”
— В-вам уже лучше? — я, наконец, оторвала взгляд от его лица и переместила на руки.
В одной он держал странную двузубую вилку, а во второй кухонное полотенце, что секундой позже закинул на свое плечо. Роутек переоделся и, наверное, даже принял душ: так как волосы были влажными, вместо вчерашней рваной рубашки, белая футболка с коротким рукавом, на ногах мягкие домашние брюки и спортивные тарки. Последние вообще ввели меня в состояние шока — почему-то никак не могла сопоставить в своей голове блондина и их.