Что до идеи с цирком, вам не кажется, леди и джентльмены, что это варварство? Мы обвиняем оборотней за прошлые зверства. Но чем мы лучше них, если готовы смотреть, как над живым существом издеваются на арене?»
Статья вызвала огромный ажиотаж. Смелые идеи журналистки многим не пришлись по душе. Где это видано, чтобы оборотням сохраняли силы? Однако мысль, что понятие «запрещенные оборотни» пора пересматривать, звучала всё чаще. А вот готовящийся к открытию цирк подвергся жесткой критике. Жители Огненного будто ждали, чтобы кто-то жестко высказался, чтобы присоединиться. Однако о том, что идею горячо поддерживал мэр, все «забыли». Шишки сыпались на голову Оливера Стоуна. А господин Прейскотт предпочел пойти на попятную. Даже сообщил, что в здании, отведенном под цирк для оборотней, откроется новый театр.
Я читала всё это и не верила глазам. Надо же, как оно бывает! Понятное дело, что о реальной свободе для нашего брата речь не велась. Вокруг слишком много тех, кто продолжал считать нас опасными хищниками. Но ситуация сдвинулась с мертвой точки. И это не могло не радовать.
Жаль только, что всё это пока никак не отражалось на судьбе Роберта. Он продолжал оставаться в заключении, как запрещенный оборотень, нарушивший закон.
— Для глобальных перемен требуется время и, вероятно, смена еще одного поколения, — философски заметил Валентайн, застав меня за чтением очередной статьи на тему оборотней. — Главное, общество реагирует на несправедливость. Это немало.
— Знаю, — проговорила я, откладывая газету. — Просто хочется спокойной жизни. Без страха за себя и близких.
— У вас есть шанс на нее, леди Сабрина, — заверил дворецкий. — Вы не одна против всего мира. Ваш супруг — без пяти минут оборотень, занимающий высокий пост. Да и леди Прейскотт не оставит вас всех без присмотра. Конечно, всё это не гарантия стопроцентной безопасности. Но у вас есть немало причин смотреть в будущее с оптимизмом.
— Еще бы обращение Джонатана завершилось поскорее, — прошептала я, не веря, что это случится в ближайшее время. — Он почти не появляется на людях, и недругам это покажется подозрительным.
Под недругами я подразумевала Грейсона, который пока не напоминал о своем существовании. Но я нутром чуяла, что скоро сие изменится.
— Терпение, леди Сабрина, — Валентайн подбадривающе улыбнулся. — Всему своё время. А за друга, что сидит в заточении, не переживайте. Ничего дурного с ним не случится. Если Роберт Глайд погибнет, симпатия в обществе к лисам только возрастет. Последнее, что нужно мэру Прейскотту и остальной верхушке, так это появление мученика.