Неужели, нет способа избавиться от этого человека? Аманда же обещала посодействовать. Однако новых заданий не давала. А этот паук ждет новостей. И терпения у него осталось немного, раз посылает слежку. Причем такую, которую не трудно заметить.
Увы, очень скоро я выяснила, что терпения у Грейсона не просто осталось мало. Оно лопнуло. С треском!
Я помогала постоялицам центра распаковывать привезенные подарки, в основном одежду и другие вещи первой необходимости, когда ко мне подошла молоденькая сотрудница и шепнула на ухо:
— Прошу прощения, леди Льюис, но вас там хотят видеть. Нужно пройти до конца коридора и свернуть налево.
Я не заподозрила подвоха. Занявшись делами (центр и его обитательницы произвели хорошее впечатление), совершенно забыла и о «хвосте», и о человеке, его отправившем. Решила, что ожидает меня кто-то из фонда. Одна из лисиц.
Однако…
Едва я прошла по коридору и, как было велено, повернула налево, меня резко схватили за руку и прижали к стене. Да так, что не шелохнешься.
— Вы… — выдохнула я почти беззвучно.
Дыхания заговорить в полный голос не хватило.
Он возвышался передо мной. Сам Мартин Грейсон. С перекошенным от ярости лицом.
— И сколько ты будешь водить меня за нос, наглая девчонка? — спросил он безжалостным тоном, каким говорят с приговоренными к казни преступниками.
— Я… я… И не думала вас во-во-во…
— Закрой рот, лгунья! — прошипел он, наклоняясь близко-близко.
Я с трудом подавила желание зажмуриться. Вместо этого заставила себя посмотреть врагу в глаза. Я же не кролик, в конце концов. Я хищница.
— Никакой лжи, господин Грейсон, — проговорила без намека на заикание.
— Ты сказала, что Стоун — тайный оборотень.
— Я сказала, что его подозревает Джонатан.
— Но это чушь.
— Нет. Стоун — лис. А его дочка Мариэтта — полукровка.
Я сама не понимала, зачем пытаюсь стоять на своем. Ведь можно было сказать, что супруг-охотник передумал насчет Стоуна с семейством. Но нет, я решила доказывать всё ту же безумную версию. С пеной у рта.
— У Джонатана есть подтверждение.
— Какое? — прорычал Грейсон и сжал меня так, что я едва сдержала крик боли.
— Я точно не знаю, — прохрипела в ответ, а когда Грейсон чуть ослабил хватку, затараторила: — То есть, кое-что знаю. На днях я слышала, как муж говорил по телефону. С кем, понятия не имею. Но речь точно шла об Оливере Стоуне. Джонатан уверен, что он оборотень. Сказал, есть доказательства. Он хранит их в сейфе.
— Что хранит? — Грейсон наклонил голову набок.
Он сомневался, стоит ли мне верить. Но моё упорство сыграло роль.
— Не знаю. Но могу это выяснить. Я видела, какой код набирал Джонатан. Я наблюдательная.