Мариэтта аж кашлянула от неожиданности. И злости. Ей-то упомянутые «погодные явления» с Льюисом точно не светили.
— И не стыдно говорить такие вещи? — поинтересовалась она, прикинувшись приличной девицей, не привыкшей слышать ничего подобного.
— С чего бы? — я изобразила удивление. — Регулярная интимная жизнь полезна для здоровья. Но если стесняешься обсуждать столь естественные вещи, можем поговорить о чем-то другом. О цирке, например. Что там за история?
Мариэтта оживилась, радуясь собственной просвещенности. И отсутствию моей.
— Джонатан не говорит с тобой о делах?
— Не часто, — ответила я небрежным тоном. — У нас обычно иные темы для разговоров. В кровати же мы заняты другими вещами, а учитывая, что там мы проводим много времени…
— Цирк — папина идея! — перебила блондиночка поспешно. И неважно, что считанные секунды назад она не горела желанием делиться со мной сведениями. Теперь Мариэтта жаждала это сделать, лишь бы я перестала упоминать близкие отношения с Льюисом. — Папа ненавидит оборотней. Но считает, что держать нарушителей в заключении — глупая трата средств. Оборотней ведь и в тюрьме надо кормить и одевать. А если заставлять их выступать перед публикой, можно неплохо заработать. Большинство людей никогда не видело, как зверье перекидывается. Наверняка, увлекательное зрелище.
Я с трудом подавила ярость.
Увлекательное, как же!
Знали бы эти жаждущие представления людишки, какими болезненными бывают самые первые обращения, когда дар только просыпается. Знали бы, как трудно научиться контролировать себя, чтобы уши и хвост не проявлялись не к месту от страха, волнения и даже радости. Помнится однажды в школе (мне было пятнадцать) треклятый хвост выскочил, когда мальчик на год старше подарил мне воздушный поцелуй. Хорошо еще, что в тот день на мне была длинная юбка, и никто не заметил казуса. Будь я в джинсах, без катастрофы точно бы не обошлось.
— Не понимаю, почему Джонатан недоволен, — добавила Мариэтта задумчиво. — Оборотни — преступники. Так пусть приносят пользу. Расплачиваются за грехи.
Язык чесался высказать блондиночке всё, что я думаю о ней. И плевать на последствия. Но я не успела открыть рот. Очень вовремя вернулись мужчины. Разговор с мэром прошел, как по маслу. Для хозяина дома. Не для моего «жениха». Стоун радостно потирал руки, пружиня на месте. Льюис напоминал грозовую тучу. Вот-вот молнии полетят во все стороны.
— Значит, встретимся на ужине у мэра, — проговорил Стоун приторно. — И обсудим подробности.
— Всенепременно, — почти прорычал Льюис и поманил меня взмахом руки, не потрудившись хоть как-то обратиться.