Снегурочка для принцедемона (Пастухова) - страница 17

Мягкий утренний поцелуй прервало покашливание — это Павел и Ленка ввалились в открытую дверь и пытались обратить на себя внимание. Я потуже завернулась в начавший сползать плед.

— Блин! Крис! Как я рада, что с тобой все в порядке, — обнимая меня и обдавая холодом, воскликнула подруга. — Мы переживали, как вы доберетесь, — трещала она, пока Павел пожимал Роману руку. — Но потом Ромка позвонил, что к нему забрела какая-то девушка, и она не желает расставаться с селедкой под шубой, поэтому он задержится. Я как-то сразу поняла, что это ты. Сильно замерзла? — тормошила она меня, пока я вопросительно смотрела Романа.

— Позвонил, пока ты отогревалась в ванной и еще не успела утопить телефон, — улыбнулся он. — Я нашел ее под елкой, она вся закоченела и плакала, — теперь Роман уже обращался к Ленке.

— Бедная ты моя! — воскликнула подруга.

— Я плакала, потому что больно обо что-то ударилась, — нехотя пробурчала. Все-таки я не плакса.

— Наверное, о Деда Мороза. Вот сразу понял, что ты Снегурочка, — рассмеялся Роман.

— К-какой Дед Мороз? — я снова начала заикаться.

— Под елкой, — преувеличенно вежливо поделился принц, и в голосе промелькнули демонические нотки. — Сейчас его не видно под снегом, но ты плакала рядом с ним. Я еще подумал, что нашла ведь место, где сесть в сугроб.

Теперь, присоединившись к Роману, надо мной смеялись и Павел с Ленкой.

— Ну что, ребята, к нам? Крис, не хочешь заехать домой? — Ленка наконец увидела, как я насупилась, перестала хохотать и оценивающе осмотрела мой кокон. — Мы с Павлом подвезем.

При мысли о холоде и непролазном снеге чуть снова не начала стучать зубами.

— Я пока не готова выходить на улицу. Пожалуй, останусь здесь, — я приткнулась к плечу почти безупречного принца. Он меня обнял, а я тихо радовалась, что у него такие сильные и теплые руки.

— Ясно-понятно, — довольно ухмыльнулась Ленка. — Оставим вас наедине. Пойдем! — подтолкнула мужа к двери и все время, пока шли, тыкала его локтем в бок. — Я же говорила, что все получится, — шипела она.