— Светлана! Ты хоть и молода, но уже мать. Опять весь день где-то шлялась, бросив ребенка!
– Не говори ерунды! — ответила Света. — У Вари и няни, и кухарка, и охрана. А я, между прочим, по важному делу сегодня в город ездила. Свидетельство Варьке оформляла.
Лицо Воронцова сразу разгладилось:
— Это ты молодец. Прости, но я об этом как-то не подумал. А… разве мы не должны были это сделать вместе?
— Необязательно. Ты же вечно занят, Воронцов, пока тебя ждать будешь, ребенок уже вырастет…
— Ладно, не злись. Покажи мне его лучше…
Почему-то эта бумага казалась Кристиану очень важной.
— Зачем тебе? Я его у подруги оставила! — ответила Света и покосилась в сторону холла.
Воронцов уже не раз ловил Свету на лжи, и сейчас ему было понятно: она врет, скорее всего, свидетельство у нее в сумочке, которая в гардеробе на входе.
Воронцов решительно направился туда, открыл сумку и увидел мультифорку. Свидетельство было там.
— Света, ну что ты за человек! Про таких моя бабушка говорила: не соврет, не проживет. Тебе просто нравится доставлять мне неприятные эмоции. Вот же оно, свидетельство.
Кристиан осторожно взял в руки документ, прочитал с улыбкой вслух:
– Мальцева Варвара Евгеньева. Что это, Света?!!! Почему у Вари другая фамилия, отчество и… почему графа "отец" пуста?
— Не нравится, сам бы ездил по чертовым бюрократам! — огрызнулась Света. — Отца не указала, чтобы пособие матери-одиночки получать. Фамилию свою дала, чтобы у нас одинаковая была.
— Пособие? Матери-одиночки?! — Воронцов едва не задыхался от бешенства. — Тебе денег мало, зачем эти копейки?
— А вдруг ты нас бросишь, я, что, мужиков не знаю.
— Я брошу вас с Варей?! Как тебе могло такое в голову придти? А почему отчество не мое, черт возьми?
— А ты сам как думаешь? — фыркнула Света. — У тебя же имя идиотское! Как Варьку звать будут, когда она вырастет? Варвара Кристиновна, словно отец — баба? Меняй имя на нормальное, если хочешь, чтобы дочь его носила.
— Почему Кристиновна? Кристиановна, — уже начал терять контроль над собой Воронцов. — Я ничего не буду менять! А вот ты завтра поедешь и все исправишь!
— Фиг…
У мужчины голова пошла кругом. Все было настолько нелепым, что казалось просто нереальным, каким-то театром абсурда. А нелепое в такой серьезной ситуации подростковое "фиг" его окончательно выбило из себя. Он схватил Светлану за плечи, стал трясти и орать:
— Света, ты совсем рехнулась!!! Что творишь, гадина!!!
Светлана в испуге дернулась, попыталась вырваться, оттолкнуть мужа, поскользнулась и скатилась по лестнице, что вела от холла к входной двери. Всего несколько ступеней, всего один небольшой пролет, но Воронцов увидел, как вокруг головы Светы расползается темное пятно крови. Он ринулся к гражданской жене: