— Это Китайгородцев! Я — в гараже! Кто есть поблизости? Первый этаж! Гостиная! Кто в гостиной?
По коридору бежал растрёпанный Богданов:
— Толик! Там — убитый!
В гостиной? Вот гостиная и не отвечает… Через гараж, в гостиную, наверх… Она пошла наверх?!
— Костюков!
— На связи!
Уф-ф!
— Ты в кабинете?
— Да!
— Клиент в порядке?
— Да!
Значит, Рита до них не добралась… Но если она прошла через гостиную, значит, ушла на второй этаж!
— Ильич! Кто еще наверху? Аня? Роман?
— Оба должны быть.
— Ты их видел?
— Нет.
— Там есть ещё кто-нибудь из охраны?
— Нет.
Конечно, нет! Не хватает людей! А Богданов неважно выглядит. И руки вон трясутся… Не готов к такому повороту событий.
— Ильич! Останешься здесь, на рубильнике. Запрись в гараже и никого не впускай. Чтобы свет был постоянно!
И сразу же напарнику:
— К гостевому дому! Найти Пастухова! Собери всех наших, кто дежурит на улице! Не дайте ему уйти!
В переговорное устройство:
— Костюков! Вызывай милицию и «Скорую»! У нас — огнестрелы!
Побежал по коридору, прижимаясь к стене. Вот и гостиная. Охранник лежит посреди комнаты, под ним уже натекла лужа крови. Огнестрельные — в грудь и голову. Не жилец. Грудь защитил бронежилет, а ранение в голову стало смертельным…
Китайгородцев провёл взглядом по нависающей над ним галерее. Никого. Стал подниматься по лестнице. Мягкий ковёр скрадывал звук шагов. Поднялся на галерею, прислушался. Никаких звуков. Дом будто вымер. Он пробежал по коридору до тапаевской приемной. Здесь не было никого. Костюков должен быть в кабинете. Там же — и Тапаев. И пусть клиент там пока и остаётся. Это для него — самое безопасное место.
Оставались еще Аня и Роман. Если удастся без проблем эвакуировать тапаевских детей, задача упростится. Потому что сейчас самое главное — обеспечить безопасность охраняемых лиц. Вывести их из зоны огня и уже после разбираться со всеми прочими проблемами.
Аня и Роман… Чья комната первая по ходу? Комната Романа. Анатолий встал так, чтобы его ненароком не зацепило, если вдруг через дверь начнут стрелять. Негромко стукнул — дважды. Затих. И за дверью — полная тишина. Как будто и нет никого. Но куда же ему деваться, этому наркоману?
— Роман! — негромко позвал Китайгородцев.
Не шёпотом, а именно негромко, чтобы голос звучал как можно более естественно. Потому что шёпота парень мог попросту испугаться. Шёпот после затеянной в доме стрельбы — верный признак того, что худшее ещё не позади.
Пауза затягивалась, и Анатолий вынужден был повторить, на этот раз громче:
— Роман!
Почти сразу тапаевский сын откликнулся:
— Кто?
— Охранник! Открой!