*
В тот день, на вечер которого было запланировано моё знакомство с будущим супругом, я решила сразить того наповал. Зачем? Ну, кроме желания потешить собственное самолюбие, я решила перестраховаться. Видите ли, на тот случай, если бракосочетания я избежать не смогу, было бы неплохо, чтобы супруг обожал меня, не так ли? Ведь в этом случае моим фактическим опекуном станет он. А значит, если он окажется у меня под каблуком, я смогу держать ситуацию – и свою жизнь – под контролем.
Я специально не вышла встречать гостей, чтобы небольшим опозданием привлечь к себе всеобщее внимание. Должна сказать, мне это удалось. Во всяком случае мои потенциальные свёкр и свекровь очевидно оценили внешние данные будущей невестки. Из обширного гардероба я выбрала достаточно скромное коралловое платье длиной чуть выше колена. Его покрой выгодно подчёркивал изгибы моей фигуры. Я оставила волосы распущенными, а макияж был простым, но достаточно эффектным. У моего женишка должна была бы отвалиться челюсть при виде меня.
Но этого не произошло.
Когда я спустилась в гостиную, за столом сидели лишь мои родители и, как я догадалась, родители Гарри. Генри и его супруга Диана едва ли не синхронно заговорили о том, как я выросла. Меня охватило смущение – так странно было слышать такое от людей, которых толком и не помнишь. А ещё раздражение, потому что моего будущего мужа нигде не было видно. Поторапливаемая матерью, я села на своё место за столом. И, едва я устроилась на стуле, он всё-таки почтил своим присутствием нашу гостиную.
И, знаете, челюсть едва не отвалилась у меня.
Милый мальчик с фотографий вырос в привлекательного молодого мужчину. Правда, определение к нему у меня подходило только одно. Прошу пардона за свой французский здесь и далее, но он выглядел, как откровенный блядун. Просто сразу возникла такая ассоциация, когда я увидела его худое лицо, светлые – не такие светлые, как в детстве – волосы, которые закрывали ему лоб и часть ушей, и были тщательно уложены в подобие художественного беспорядка. Он был неплохо сложен, хотя несколько худощав, и к тому же на глаз был чуть ли не на добрую голову выше меня – хотя уж я-то считалась высокой девушкой. Глаза у него были прозаично серые, – я всегда предпочитала парней с яркими глазами, и здесь Гарри разочаровал меня. Чуть удлинённый нос и губы… Вот губы, должна сказать, привлекали в нём больше всего. Так отличающиеся от моих, его губы были словно нарисованы талантливым художником. Превосходной формы, довольно пухлые для парня, они заставляли меня думать о том, о чём вообще не следовало бы заикаться, учитывая моё положение и мои намерения. Почему-то в голове пронеслась фраза, вычитанная мною в какой-то книге: «Ведь твоя мать говорила тебе, что следует остерегаться парней с такими губами.» Эти губы были созданы для поцелуев, как бы патетично это ни звучало.