– В самом деле, Мари, – произносит Мишель, – как ты могла не рассказать никому об этих анкетах? Ты действительно думаешь, что это неважно?
Она скрещивает руки на груди, глядя на меня с прищуром.
– Это вообще не круто, – добавляет Крэйг.
– Вообще не круто, – согласно кивает Зара. – Марикета, я считала, что тебе можно доверять. Ты понимаешь, что ты сделала? Если бы ты рассказала нам раньше – может быть, мы бы уже давно нашли ублюдка и выбрались бы с этого сраного острова. То, что Наблюдатели забрали Диего, теперь – целиком и полностью твоя вина. Каково, а?
Я обхватываю голову руками и поднимаю взгляд на Зару. Просто не знаю, что сказать, и, что ещё хуже, чувствую, как на меня вновь накатывает истерика.
– Всё это делает тебя ничем не лучше Рурка, – выплёвывает Зара, и я чувствую, как из моих глаз неконтролируемо бегут крупные слёзы.
– Слушай-ка, Скриллекс, выбирай выражения, – возмущается Джейк; его рука ложится на моё плечо, и я начинаю плакать ещё горше. – А то я не посмотрю на то, что ты девчонка.
– Знаешь, Джейк, то, что ты трахаешь Марикету, не значит, что она автоматически всегда права.
– А не пойти бы тебе…
– Хватит, – тихо, но твёрдо говорю я, вытирая мокрые щёки. – Зара… права.
– Что? – Джейк осекается, глядя на меня. – Принцесса, я перестаю тебя понимать.
Я встаю с кресла, распрямляю плечи и смотрю Заре в глаза. Перевожу взгляд на остальных, замерших в молчаливом ожидании, и набираю в грудь побольше воздуха.
– Я виновата, – быстро говорю я, – что не сказала ничего сразу. Правда состоит в том, что я… не знала, кому на самом деле можно доверять. Так что дело совсем не в том, что я не хотела вас пугать. Теперь понимаю, как глупо это было… Но я правда боялась, что моё доверие не оправдается. А сейчас вот знаю, что вместо этого утратила ваше доверие.
– Марикета, – смущённо бормочет Куинн, – это… это не так.
– Но это должно быть так, – возражаю я, – поэтому, чтобы хоть как-то реабилитироваться, сейчас я собираюсь рассказать вам всё.
И я это делаю. Я рассказываю каждую чёртову деталь, начиная со своего странного сна в самолёте. Не обхожу вниманием и видения, и картину разрушающегося мира из головы предводителя Наблюдателей. Когда я заканчиваю, ребята смотрят на меня со страхом.
– Ещё один вопрос, – деловито произносит Мишель, – твоё созвездие. Откуда ты знала, что это Андромеда?
Я криво усмехаюсь.
– Мне казалось, что это просто совпадение. Но… Когда мне было семнадцать, я сделала татуировку. Вы видели – это цепи чуть выше талии. На эту татуировку меня вдохновила легенда о Персее и Андромеде… знаете её?