– По-прежнему ничего не нашли, военачальник, – отчитывается женщина в маске совы. Этим двоим было дано задание прочесать окрестности отеля.
– Ни единого их следа – или следа наших братьев и сестёр, которых мы потеряли во время атаки, – добавляет мужчина в выкрашенной оранжевой краской маске.
Серакса кивает, жестом отсылая воинов подальше от себя.
– Время прекратить охоту, старик, – обращается она к шаману.
– Но мы должны продолжать поиски! – горячо протестует Укжааль. На испещренном морщинами лице отчаяние смешивается с поистине ослиным упрямством, и это буквально выводит военачальницу из себя.
– Мы ищем уже две недели! – яростно восклицает женщина. – И ни единого следа Катализирующих не находим – словно они вовсе исчезли из этой реальности! В Элистель у тебя и так есть один из них – разве не достаточно тебе его?
Укжааль опечаленно качает головой.
– Разве забыла ты, Серакса, всё, чему я учил тебя, когда ты была ребёнком? Мы не можем предотвратить Раан’лости без всех Катализирующих до единого! Они едины! Они – одна семья!
Вдруг Серакса хватает старика за горло и приподнимает над землёй.
– Сыта по горло твоим бредом, Укжааль! Я не стану подвергать риску моих воинов по твоей прихоти в то время, пока возрастает реальная опасность!
Укжааль хрипит от недостатка кислорода и сильной хватки цепкой ладони военачальницы на собственном горле.
– Я служу лишь Симаэдре, – продолжает Серакса. – По какой-то причине она всё ещё верит в твои сказки. Но она стара – как и ты, Укжааль. Молись лишь о том, что умрёшь раньше, чем она. Ведь, когда она уйдёт, твои бредни, мешающие жить всему нашему племени, канут в небытие следом за ней… Как произошло во время Войны Трёх племён.
Она разжимает ладонь, и старик мешком осыпается на бетонную подъездную дорожку рядом с «Небожителем». Серакса стремительно покидает территорию отеля, и её воины следуют за ней.
Укжааль судорожно закашливается, держась крючковатыми пальцами за повреждённое горло.
– Я должен разыскать Вечное, – бормочет он, когда способность нормально дышать возвращается к нему.
Медлительный, хрупкий старик движется к центру острова день за днём, ночь за ночью. Не обращая внимания на усталость, он упрямо идёт к своей цели – хотя даже он мог бы признать, что стал слишком стар для подобных приключений. Спустя дни и ночи он, наконец, поднимается на самую вершину Атропо – к кратеру, из которого исходит удушающий лавовый жар. В серных облаках, окружающих кратер, его содержимое кажется ослепительно-красным, и воспалённые глаза Укжааля сами собой закрываются, когда он молится.