Они вошли внутрь дома, где было тепло и уютно, пахло церковными свечами и благовониями.
— Не топчись, неси этого увальня в комнату, а то где это видано, чтобы хрупкая девушка носила на себе здорового мужика, — женщина указала на открытую дверь. За ней находились две узкие койки, на одну из которых Слава уложила Кирьяна и едва разогнула спину.
— Ох, действительно, как будто несла взрослого человека, а не ребенка, — прошептала она и стала быстро снимать с Кирьяна обувь.
Прикрыв за собой дверь, она подошла к женщине. Та ухаживала за Матвеем, перед мальчишкой уже стояла полная тарелка горячих щей со сметаной. Метлу оставили в коридоре.
— Присаживайся, милая, умаялись, наверное, с дороги. Поешь моих щей, уверена, ничего вкуснее ты не пробовала.
Слава села рядом с Матюхой. Тот уплетал еду за обе щеки и отсутствием аппетита не страдал, а вот Славе кусок в горло не лез.
— Спасибо, я бы только чая… — осторожно сказала она, боясь обидеть добродушную хозяйку, впустившую их к себе среди ночи.
— Через минуту-другую закипит, — она внимательно посмотрела на Мирославу, и девушке стало немного не по себе от ее взгляда.
— А где Ариадна Николаевна?
— Думаю, уже в Греции, вчера она отдыхала в Турции, но ей там наскучило. А то вкалывает, как проклятая, со своими магазинами, который год никуда не выбиралась. Я ей говорю, мол, сестра, загонишь ты себя с этой работой проклятущей и покупателями, будь они неладны. Что ни покупатель, то энергетический вампир, сколько сил у нее пытались выпить, ироды, — женщина хлопнула пухлой ладошкой по столу так, что ложка в тарелке Матвея звякнула. — Может, тебе добавочки, сынок? — ласково спросила она, пододвигая блюдце с колбаской и нарезанными огурцами. — Лучок бери, свеженький, от всяких инфекций помогает.
— Спасибо, можно добавки, — Матвей кивнул.
Слава удивлялась, переваривая услышанное: «Сестра? Так ведь она к сестре и полетела, сказала, что на похороны…»
— Подождите, а вы, случаем, не та самая сестра Ариадны, к которой она на похороны полетела?
— Она самая! Похороны не у меня же были, а у знакомой нашей. Учились вместе в школе, на шабаш летали, а она возьми и попади на своей старой метелке в турбину самолета. Железке-то хоть бы хны, а знакомой кирдык пришел. Глупая была баба, ну да земля ей пухом. Кушай, мой птенчик, набирайся сил, — прощебетала хозяйка, ставя добавку перед Матвеем.
«Как в него столько влезает, тут порция для здорового мужика!» — а ей уже налили чай, предложили мисочку с домашним вареньем и мягкий хлеб.
— Кушай, милая, все свое. Сама варенье закрывала да хлебушек пекла. Знай, что вы прилетите в гости, целую поляну накрыла, ну да это уже днем, когда отдохнете.