Обычно я любила эту легкомысленную забаву, но в этот раз меня словно окатило ледяной волной, когда я представила, что сейчас мы с лордом Белюзом доберемся до конца колонны и сами побежим под «крышей» из сомкнутых рук, тесно прижимаясь друг к другу.
И хотя во время танца не следовало предаваться серьезным раздумьям, я попыталась разобраться в собственных ощущениях – почему мне так неприятна близость галантного и симпатичного молодого человека? Когда я танцую в зале королевского замка, когда меня выбрали по приказу королевы – в знак особого расположения, а на мне роскошное платье, и меня считают красивее модницы леди Нэн – почему я не испытываю удовлетворения? Да что там! Я не испытываю даже удовольствия! Как будто всё это… всё это – ненастоящее. Будто я вижу сон, пытаюсь проснуться, но не могу.
Последняя пара приближалась к нам, и я как в тумане увидела миловидную румяную брюнетку в серебристом платье, а рядом с ней – нелепого толстяка, на бархатном камзоле которого лежали три подбородка – один на другом, как толстые сдобные лепешки на тарелке. Небеса милосердные! Что заставило эту красавицу согласиться танцевать с таким… таким…
Но женщина мило улыбнулась толстяку, прежде чем прижалась к нему и нырнула под наши сомкнутые руки, и лорд Белюз осторожно, но настойчиво притянул меня к себе, обнимая за талию, но тут музыка взвизгнула и захлебнулась, и вместо стройного хора получилась сплошная какофония.
Музыканты замолчали, последней затихла скрипка, жалобно пискнув на самой высокой ноте.
Танцоры остановились, все спрашивали друг у друга, что случилось, а распорядитель бала подбежал к дирижеру.
- Вот незадача, - засмеялся лорд Белюз, - похоже у виолончели порвались струны. Что ж, подождем. Разрешите проводить вас? – он держал меня за руку, сопровождая к тому месту, где стояла леди Икения. – И разрешите угостить мороженым? Здесь лучшее мороженое в мире – с фисташками и виноградом.
От мороженого я отказалась, и молчала, как рыба, пока леди Икения любезно справлялась у лорда Белюза, как здоровье его уважаемой матушки, не менее уважаемой бабушки, тетушки и кузин.
После нескольких попыток меня разговорить, лорд с сожалением удалился, а леди Икения сказала, подхватывая с подноса слуги ещё один бокал с вином:
- Очень ценю вашу скорбь по Аселину, Эмилия, но унылость на королевском вечере неуместна. Держите лицо. Это первое правило придворного. Как бы ни было тяжело на душе – улыбка не должна сходить с уст.
- Но я не придворная, - возразила я.
- Скоро ею будете, - легко ответила леди Икения. – Её величество выделила вас. Сейчас все в этом зале завидуют вам и гадают – кто вы, откуда. Пытаются узнать о вас как можно больше. Будут спрашивать: что такое – Саммюзиль-форд? Это в нашем королевстве или в соседнем? – она засмеялась, но я не нашла эту шутку забавной. – Хватит грустить, Эмилия, - леди Икения заботливо поправила розовый бутон в моей прическе. – Веселитесь, наслаждайтесь жизнью, красотой и молодостью. Это добавляет блеска глазам и заставляет кровь быстрее бежать по жилам, и не застаиваться. Нам ведь нужны румяные щечки, а не бледное личико?