Если бы могла, я бы наговорила много чего, не подбирая выражений. Или влепила бы ему пощечину. Или укусила, в конце концов.
Но магия держала невидимыми оковами, а колдун наклонился, собираясь целоваться уже как муж.
Рука его коснулась меня незаметно и легко, смахивая слезинку с моей щеки, а потом губы его коснулись моих губ – точно так же легко, невесомо. На секунду он замер, затаив дыханье и опустив ресницы, но потом отстранился и повернулся к королеве, улыбаясь от уха до уха.
- Принимаю поздравления, ваше величество! Как вам моя супруга? – колдун продолжал паясничать, поворачивая меня влево-вправо, предлагая полюбоваться мной. - По-моему, она – образчик женской добродетели. Молода, молчалива и послушна.
- Рада за вас обоих, Майсгрейв, - сказала королева, пристально глядя то на него, то на меня, и ее добродушные слова не вязались с этим холодным взглядом. – А теперь веди свой образчик к столу. Гости ждут праздника, но даже не представляют, какой праздник нас всех ожидает.
Колдун разжал пальцы, освобождая моё ухо, и я глубоко вздохнула, обретая возможность двигаться и говорить.
- Венчание недействительно!.. – гневно воскликнула я. – Ваше величество, прошу…
Попросить мне ни о чем не удалось, потому что граф схватил меня на руки и в два счета вынес из церкви, предоставив дергать его за волосы и брыкаться, пиная воздух – всё без толку, разумеется.
Где-то позади остались королева, леди Икения, Аселин и придворные, а Вирджиль Майсгрейв нёс меня по направлению к воротам, вниз по Бесконечной лестнице, и мне ничего не оставалось, как вцепиться в него, молясь, чтобы он не уронил меня и сам не кувыркнулся, переломав и себе, и мне кости.
- Я вполне способна идти сама, - пустилась я на хитрость.
Пусть только поставит на ноги – тут же убегу. Куда бежать, я ещё не решила, но были мысли о монастыре, где меня не смогут достать ни колдун, ни королева.
- Я вполне убедился, что вы очень самостоятельная особа, - проворчал колдун, сбегая по последним ступеням. Он даже не запыхался, будто я весила не больше курицы. – Вы доказали мне это, когда пошли под венец по чужой воле. Вас опоили, самостоятельная моя леди Валентайн.
- Я не пила!
- Modus enim suppressis, если вам это что-то говорит, - произнес он привычным насмешливым тоном. – Зелье подавления. И я даже знаю, кто вам его подлил. В винишко, да, Эмили? Признавайтесь, пили вино? И готов поклясться, его наливал вам Аселин. Или Икения.
- Пусть так, - сказала я сквозь зубы, - но вы повели себя не лучше. Они действовали медицинскими методами, а вы – колдовскими. И что хуже – ещ ё не известно. Сто лет назад за это на костре сжигали, к вашему сведению.