- Аселин, - позвала леди Икения, решившая спасти ситуацию, - подойди, пожалуйста. Я подвернула ногу, помоги мне добраться до коляски.
Мой жених нехотя разжал пальцы, отпуская меня. И я испытала почти облегчение и сразу сцепила руки на животе, показывая, что не желаю ничьих прикосновений.
- Молодежь сейчас ведёт себя так фривольно, - пожаловался Вирджиль Майсгрейв, наклоняясь ко мне.
Близко, очень близко. Я отступила, он сделал шаг ко мне. Да что за игра в кошки-мышки?!
- Вам самому сколько лет, что вы рассуждаете о распущенной молодежи? – спросила я. – К чему это шутовство, милорд? Вы не на много старше Аселина.
- Вы мне безбожно льстите, - широко улыбнулся граф. – Вообще-то, мне тридцать три.
- И правда, совсем старик, - сказала я с сарказмом и пошла по дорожке, которая, как я помнила, вела к выходу из лабиринта.
Хорошо, что колдун не уводил нас вглубь сада. С него станется завести, заблудить и бросить, чтобы позабавиться, как мы будем выбираться.
- Ну не совсем, - подхватил беседу граф, - тридцать три года – это расцвет человеческих сил, и физических, и умственных. Но в этом возрасте на многое начинаешь смотреть иначе. Появляется некая нетерпимость к глупости, ко лжи… - он многозначительно замолчал.
- Я никого не обманываю, - отчеканила я, останавливаясь. – И ваши намеки – они оскорбительны. Они… - я оглянулась и замолчала. Потому что позади нас был пустой сад. Каменные стены, увитые плющом, сдвинулись, загораживая дорогу, и не было никого – ни Аселина, ни леди Икении, ни даже Корнелии с мужем.
- Почему вы замолчали? – участливо спросил колдун, очень внимательно наблюдая за мной. – Продолжайте, леди Валентайн. Вы остановились на моих оскорбительных намёках.
- Где… где все? – с трудом выговорила я. – Куда вы заманили меня?
- Я заманил? – он изумленно приподнял брови. – По-моему, это вы вели меня куда-то. И довольно уверенно.
- Немедленно покажите выход, - сказала я тихо и грозно, хотя мне нечем было угрожать королевскому колдуну, находясь наедине с ним в его проклятом лабиринте.
- А не то?.. – подсказал граф, прекрасно понимая, что я беспомощна перед ним.
- Где выход?! – крикнула я, готовая броситься на него с кулаками, и пусть он болтает потом о нарушении правил приличия.
- Понятия не имею, - легко ответил он, как будто я не кричала ему в лицо, а рвала на лугу маргаритки для венка. – Эти стены иногда меняют положение. Знаете, бродят туда-сюда, - он неопределенно повел рукой, - и никто им не указ. Как и мне.
- Вам-то уж точно!
- И самое главное, никто мне ничего не сделает, - усмехнулся Вирджиль Майсгрейв. – Я велел своему семейству пропасть, чтобы насладиться беседой с вами, и они пропали. И очень быстро, надо заметить. Сбежали, как мыши.