Медленно встав, он схватился рукой за голову. Его пальцы тут же стали влажными от крови, продолжавшей сочиться из раны на затылке. Простояв несколько секунд не двигаясь, по всей видимости, собираясь с силами и осмысливая то, что сейчас произошло, мужчина все же сделал несколько шагов к лежавшему неподалеку телу девушки.
Виктория лежала на спине, глаза ее были закрыты, а руки раскинуты в стороны. На правой руке, плотно охватывая запястье, сверкал красными камнями браслет. Полковнику Бэйли, завладевшему телом Брюса, даже показалось, что от камней исходило красноватое сияние, но, не придав этому значения, он перевел взгляд на лицо Виктории. Мышцы ее расслабились, а выражение лица стало спокойным, но из-за тусклого света, лившегося из открытого дверного проема, полковник просто не мог заметить, что черты лица девушки все же слегка изменились: нос стал более острым, губы не такими пухлыми, а брови и волосы приобрели более светлый рыжеватый оттенок. Однако Рэндольфа не интересовали такие детали, ведь в голове у него крутилась только одна мысль: уничтожить девушку во что бы то ни стало. Видя, что ее грудь ровно вздымается и она жива, мужчина склонился над Викторией и сомкнул пальцы вокруг ее тонкой шеи, намереваясь положить конец ее жизни и одновременно своим мучениям.
– Умри! – прохрипел он, глядя на девушку безумными полными ненависти глазами, и начал медленно сжимать пальцы.
Стоило мужчине слегка надавить на шею Виктории, как та открыла глаза и пристально посмотрела на него, прекрасно понимая, кто навис над ней. Мужчина же, увидев этот взгляд, растерялся: на него смотрели зеленые, чуть раскосые глаза Беатрис, вовсе не той девчонки, отдаленно похожей на нее, а именно ведьмы-Беатрис.
Пронзительный взгляд колдуньи испугал Бэйли. Его руки вдруг налились свинцом, и он понял, что уже не может продолжать сдавливать горло девушки. Мужчина почувствовал, что силы начали покидать его и медленно разжал пальцы, одновременно отодвинувшись от Беатрис. Она же продолжала смотреть на него, а губы ее тихо шептали знакомые только ей заклинания, направленные на подавление силы и воли мужчины. Беатрис не обратила внимания на то, что она вдруг оказалась в незнакомой для нее обстановке, в чужом, непривычном теле. Она лишь осознавала, что видит перед собой своего врага – человека, некогда унесшего жизнь ее любимого. Пусть она и забыла некоторые из своих проклятий и знаний, кое-какие заклятия она еще помнила, к тому же браслет давал ей силы, о которых наивный Рэндольф, считавший, что надев украшение на руку чужестранки, вернет Беатрис к жизни без ее способностей и небывалого дара, даже не подозревал.