Легко сказать! Взаимоотношения с другими людьми всегда давались мне с трудом. Ребенком я легко контактировала только с бабушкой и ее редкими гостями, отвечала, если спрашивали, обмирая от смущения и страха не понравится, и не дай боги, сделать что-либо не так. Вот и все общение. С дядей Верресом было и проще и сложнее. Сильный менталист — он не нуждался в ответах, но и скрыть от него что-либо было трудно, поэтому я большей частью его избегала. Избегала, потому что боялась, что дядюшка вмешается в мои мучительные отношения с семьей. Заступится разок и уедет на свою службу, а моя жизнь станет совсем невыносимой, был уже горький опыт. Когда я чуть повзрослела, бабушка объяснила мне, что дядя Веррес не читает все мысли подряд. Менталисты могут не слышать и не слушать. И уважают личное пространство других людей. Стало значительно легче и приятнее общаться с близкими. Именно от дяди я получила первые, упрощенные сведения о магии. Именно дядя наглядно показал мне, что не одаренный магически аристократ всегда уступит даже самому слабенькому магу. Так родилась моя горячая мечта стать магессой. Стать сильнее Селитеры.
Воспоминания бередили душу, усилием воли удалось вернуться в здесь и сейчас, жизненно необходимо провести ревизию своих возможностей. Опытным путем выяснилось, что поворачивать голову и рассматривать окружающую обстановку уже вполне реально. Взгляд блуждал по скромному помещению и постепенно приходило узнавание тех предметов, которые составляли обстановку. Медленно, как пузырьки воздуха изо рта аквариумной рыбки, из глубин чужой памяти всплывали определения и понятия. Коробки с огоньками и пугающего вида трубки — это лекарские артефакты, которые называются “медицинское оборудование”. То, что пикает и мигает, это монитор, он каким-то образом отображает мое состояние. Одежда на медсестрах была не пижамой, как я было подумала, основываясь на своем опыте, а профессиональной униформой. “Вспоминая” каждый предмет, я несколько раз мысленно проговаривала его название. Вслух не решалась, боялась привлечь ненужное внимание.
Время шло, утомившись рассматриванием интерьера прокрутила в памяти разговор с Ириной и споткнулась о фразу “золотая рыбка”. Смесь образов, вызванных этим словосочетанием, была ошеломительной. Оранжево-золотистая рыбка в квадратном стеклянном сосуде, наполненном водой, это аквариум. У нас тоже были аквариумы, но рыбы в них чаще содержались либо полезные для зельеваров, либо уникальные. Вот появился устойчивый образ потрепанной книжки, на обложке которой нарисована похожая рыбка, выглядывающая из воды — это сказка. И все это как-то было связано с Ириной, потому что она тоже “золотая рыбка”. В сознании Елизаветы между двумя этими понятиями — подруга и золотая рыбка стоял выразительный знак равенства. Может быть, если мне удастся прочесть эту сказку, пойму почему? Кстати, а читать я умею? Огляделась еще раз, рядом на тумбочке стояла давешняя бутылочка, а на ней надпись. Рассматривать незнакомые символы из такого положения было неудобно. Попробовать дотянуться? Эх, не успела, в комнату, то есть в палату влетел доктор и отвлек меня от исследовательской деятельности.