Что бы принц ни сказал сестре… Она знатно разозлилась. Катрина была девушкой достаточно спокойной, мягкой, но любила порой зациклиться на какой-нибудь незначительной мелочи, потом — раздуть эту мелочь до немыслимых размеров, объявляя ее катастрофой вселенского масштаба.
В такие моменты она меньше всего напоминала ангела и больше всего — женщину.
Вдруг в зале раздался отвратительный скрежет — лениво отворились массивные двери, и внутрь прошел сенешаль.
Артур вздрогнул, вспомнив, что подозревает Натаниэля в… Небеса! Он и сам не знал в чем. Но в чем-то крайне грязном и подлом. Это в ассирском духе.
Сложив деловито руки за спиной, сенешаль заявил:
— Леди Догейн готова к отъезду. Она ждет вас, сэр Догейн.
— Что ж… — рыцарь с напускной неохотой поднялся, — Размунд, Натаниэль… Знаю, что вы будете безумно по мне тосковать… — вассал и сенешаль глянули на него, как на идиота. Артур не удержался от усмешки и продолжил приторно, — у меня у самого разрывается сердце от мысли, что мы не сможем видеться так долго! Но крепитесь, друзья, совсем скоро я вернусь, и мы снова станем счастливыми.
— О, да, — сложив руки, протянул сенешаль саркастично, — не представляю, как я справлюсь тут без вас, сэр Догейн!
— Не знал, что ты успел воспылать к нему такой любовью, Натаниэль, — Размунд оскаблился, — кажется я тут третий лишний. Оставить вас наедине, чтобы вы могли попрощаться?
Сенешаль раздраженно сжал губы и нахмурился, Артур и Размунд с трудом сдержали смех — знали, что за него получат порцию громких и гневных ассирский ругательств. Также они оба знали, что нет ничего грубее, глупее и вульгарнее, чем ассирские ругательства. Даже Артура от них корежило.
Пришлось замять разговор, хотя шутка вышла отличная. Двигаясь по коридору замка к главному входу, сэр Догейн поймал себя на мысли, что с Размундом еще не все потеряно. Его вполне можно излечить от занудства.
У дверей, ведущих на улицу, стоял принц Лансер. Словно слуга, решивший подглядеть за хозяином, он осторожно, но неумело выглядывал на улицу, наблюдая, как Катрина садится в седло.
Он был бледен, испуган и совершенно жалок.
Артур невольно закатил глаза. Ну как можно… Как можно позволить женщине так себя растоптать? Причем Катрина была не из тех, кто любит смешивать мужчин с грязью. Просто Лансер сам лег перед ней и буквально пригласил пройтись каблучками по его самолюбию.
Сэр Догейн подумал, что никогда не повторит этой ошибки… Вдруг перед глазами, затмевая реальный мир, вспыхнул образ черноглазой чертовки из леса… И в сердце вдруг кольнуло. И страх разлился по крови.