Что будет с Валерией? Найдут ли Эдуарда и его отца? Я не сомневалась, что молодой человек покинул поместье до приезда Дрэйка и Бевана, да и герцог, узнав о провалившемся заговоре, не станет ожидать смирно визита императорских гвардейцев.
Что скажет Нордану Октавиан? Ведь потакание капризу наследницы, поставившее под угрозу если не жизнь девушки, то ее честь и будущее страны, не может остаться безответным, безнаказанным.
Все ли в порядке с Пушком?
И что ждет меня? Известно ли на самом деле Валерии о моем статусе рабыни? Расскажет ли она о сиянии?
Множество вопросов и ни одного ответа.
Удивительно, но Дрэйк и Нордан вернулись к ужину.
Первый ужин втроем. В молчании, наполнившем столовую тучами хмурыми, тяжелыми. Под аккуратный перестук столовых приборов. Под скрещивавшиеся иногда взгляды мужчин. Без защиты книг и газет.
Нордан закончил трапезу первым, вышел стремительно. Я выждала минуту-другую и, отложив вилку с ножом, лишь тогда решилась спросить:
— Дрэйк, могу я узнать, все ли… хорошо с Ее императорским высочеством?
— Хорошо настолько, насколько возможно в сложившейся ситуации. Но глаз теперь с нее не спустят. Ройстона ищут — и герцога, и старшего сына. Имущество и банковские счета арестованы, прислугу допрашивают, однако супруга герцога вместе с младшими детьми покинула империю буквально день назад — потребовалось срочно навестить дальнюю больную родственницу в Виатте, а солидная часть денег переведена в заграничные банки, — Дрэйк усмехнулся. — Ройстон сильно рисковал, делая ставку на столь ненадежный план.
— Поэтому заранее подготовил пути отступления, — произнесла я негромко.
— Вряд ли он действовал в одиночку, полагаясь лишь на обаяние сына. Независимо, согласилась бы Валерия сбежать с Эдуардом или ее пришлось бы увести против воли, кто-то еще, помимо коллег по оппозиции, должен был поддержать герцога в его дальнейших притязаниях на трон. Вернее, на место подле трона, — мужчина помолчал и продолжил: — Об этом известно очень ограниченному кругу лиц, даже Валерия ничего не знает. Октавиан болен и на нынешней стадии болезнь эта уже не лечится. Мы не можем точно предположить, сколько ему осталось, по самым благоприятным прогнозам выходит пять-шесть лет, не более. Возможно, ограниченный круг с некоторых пор не так и ограничен.
Понятно, почему наследницу выдадут замуж после восемнадцати. Юная девушка не сможет в одиночку управлять страной, а советников вокруг окажется слишком много и советы их будут противоречивы. Понятно, почему герцог рискнул. Год-другой ожидания грозил обернуться появлением нежеланного консорта, влиять на которого, в отличие от неопытной Валерии или собственного сына-марионетки, будет непросто.