— А если я… откажусь? — с трудом верю, что предположила подобный вариант вслух.
Нужен ли ему на самом деле мой ответ, отрицательный ли, положительный ли?
— Значит, останемся здесь до тех пор, пока не согласишься. До вечера времени полно.
— Зачем? Вы же…
— Котенок. — Рука погладила по спине, осторожно, точно я и впрямь кошка, дикая, не прирученная, не доверяющая заискивающему человеческому «кис-кис».
— Ты же можешь… не спрашивая…
— Могу. Но не хочу. Или, — Нордан посмотрел мне в лицо, пристально, насмешливо, — ты хочешь так?
Не хочу. Но с момента захвата Сина я знала, что все должно сложиться именно так. Нас, не принявших яд послушниц и молодых жриц, ждала участь неизбежного насилия, рано или поздно, так или иначе, и единственный выбор, что оставался еще в нашей власти, — смириться, уменьшив боль, позволив использовать свое тело беспрепятственно, по желанию владельца, либо же сопротивляться до последнего момента, покуда хватит сил физических и моральных, покуда не сломают.
— Нет… — выдохнула я.
Пальцы на моей шее. Странно ощущать ласку, когда жива еще память о руке на моем горле. Странно даже представить, что Нордан способен на ласку.
— Я в тебе не сомневался. Так что у нас с ответом?
— Вы же… — новая насмешливая полуулыбка и я спешно поправилась, чувствуя, как пылают щеки: — Ты же разрешил мне подумать…
— Разрешил. Теперь жду твоего ответа.
Три минуты на размышление? Много как.
— Нет, — не ответ — жалкий мышиный писк. И малодушно закрыла глаза, ожидая удара, грубого толчка к столику, любого наказания за несогласие.
Пальцы скользнули к подбородку, приподняли. Прикосновение губ к моим губам, легкое, короткое, как ночью в каморке. Следующее чуть настойчивее, сбило дыхание, оставляя теряться в догадках. И рука на спине медленно стягивала палантин.
— Уверена?
— Д-да…
Оттенок поцелуя изменился, перетек из невесомо золотистого в яркий, апельсиново-рыжий. Я лишь дернулась слабо, пытаясь привыкнуть к ощущению чужого языка, по-хозяйски уверенно исследующего мой рот. В пансионе поцелуи обсуждались живо и часто и девушки, которым довелось испытать их на себе, пользовались определенной популярностью и вызывали восхищение своими смелостью и, несомненно, «серьезным» опытом. Многие, и я в том числе, завидовали втайне этим счастливицам, однако в храме я потеряла всякий интерес к возможным плотским утехам. В теории я знаю, как надо целоваться, но на практике…
На практике суматошно билось сердце. Путались мысли, не знающие, как реагировать на неожиданное поведение мужчины. Окутывал аромат тумана, лесного мха, мягкого, бархатно-зеленого, и ягод.