слишком разными путями шли рабочие разных стран к своим новым организациям>127.
В западной науке наличие национальных особенностей в путях формирования и характере рабочих объединений разных стран -пусть и не повсеместно, но признанный факт. Об этом пишет, например, один из крупнейших авторитетов в области изучения демократических институтов Д. Сцелл. В качестве исторического фундамента для рабочих союзов в Западной Европе он называет городскую цеховую структуру средневекового ремесла>128. В своих подходах Сцелл не одинок. Созвучные мотивы можно видеть в очерке истории европейского рабочего класса В. Абендона>129. То же касается и историков, описывающих события в конкретных странах, в частности революционное рабочее движение 1917 г. на Британских островах. По их оценкам, во всех выступлениях рабочих в то время, будь то стихийные вспышки или широкое движение шопстюартов, так или иначе проявилось глубокое национальное своеобразие английского рабочего движения>130. Характерно, что само слово шопстюарт (англ, shop-stewards), обычно трактуемое в отечественной литературе как «заводские старосты», на самом деле переводится как «управляющий цеха (мастерской)», что уже само по себе показывает различие между двумя вроде бы похожими институтами фабричного старостата, по крайней мере, различие в их восприятии рабочими Англии и России. Не случайно получившие в первой четверти XX века в Англии теории «самоуправленческого» социализма назывались теориями гильдейского социализма. Идеалом для молодых интеллектуалов, выдвинувших эти идеи, были национальные особенности развития британского рабочего класса, уходящие корнями в цеховое, гильдейское средневековье>131. Очень интересно в этой связи напомнить и позицию лидера российского крестьянского социализма В. М. Чернова. В своём главном теоретическом труде по теории социализма, уже в эмиграции обобщая опыт и всемирное значение революции 1917 г., он писал, что «гильдейский социализм» – понятие чисто английское, и что понять его можно только принимая в расчёт экономические, политические и даже культурно-исторические условия Англии, что он является дальнейшим логическим развитием «старо-английского индивидуализма»>132.
Такую же картину рисуют специалисты по истории Германии, Италии, Франции и других стран>133. Важно отметить, что признают западные историки и специфику рабочего движения России>134, в том числе влияние на неё национальных, общинных корней>135. Особенно показательно сравнение России 1917 г. с революционной Испанией 1936-1939 гг. Эти две европейские державы объединяет очень многое. И там, и там в момент революции народы находились на марше от аграрного общества к индустриальному. И там и там была высока роль религии и прочих институтов традиционализма. Обе страны отстали в своём экономическом развитии в результате неблагоприятной внешнеполитической ситуации. Всё это, казалось, предполагало, что и формы революционного самоуправления в этих странах проявят много общих черт. И действительно, в годы революции в Испании возникают органы самоуправления фабзавкомовского типа – «ассамблеи» и т. и. Но в Испании в основе рабочего и даже крестьянского самоуправления лежали опять-таки индивидуалистические начала. Это вело к разобщённости, часто преуспевающие коллективы не желали помогать отстающим, конкуренция существовала не только между разными коллективами, но и в отношениях рабочих одного коллектива