Там стеганое одеяло.
Старуха в епанче скрывала
Игольник с острою иглой;
Она свой сверток под рукой
Держала, прижимая плотно.
Пока хозяйка ей охотно
Показывала все, что можно,
Его старуха осторожно
Под одеяло и пихнула...
— Вот красота! — она вздохнула.
— Гляжу — твоя завидна доля:
Тебя он бережет поболе,
Чем ту жену в былые дни... —
Из спальни прочь идут они.
Старуха знай свое лопочет,
А госпожа меж тем хлопочет —
Несет кувшин вина, пирог.
Свинины и бобов горшок
Да хлеба свежего в придачу.
Старухе Обере — удача:
Так ловко языком вертела,
Что даму обкрутить сумела.
Ушла — и все ей нипочем.
А что купец? Теперь о нем
Хочу я повести рассказ.
Домой усталый возвратясь,
Он захотел часок поспать;
Но лишь улегся на кровать,
Горб ощутил под одеялом...
Тогда в недоуменье встал он
Взглянуть: что там ему мешает?
Он одеяло отгибает
И видит — епанча под ним;
При этом острием стальным
Ему игла вонзилась в тело.
Не понимая, в чем тут дело,
Он был как громом поражен.
«Обманут я! — подумал он. —
Увы! Другой ей мил теперь!»
Закрывши поскорее дверь,
Он снова епанчу схватил,
От ревности он пьяным был
(Что может с ревностью сравниться!),
Вертит он так и сяк вещицу,
Как будто бы в руках обнова,
Сам полон бешенства такого,
Что все нутро его горит!
— Откуда взяться, — говорит, —
Одежде этой? Видит Бог,
Здесь был жены моей дружок;
Дарила здесь любовь другому,
Пока я уходил из дому! —
Вот он садится на кровать,
Глядит на епанчу опять
И тяжко размышляет: «Что же
Теперь мне делать, правый Боже?!»
Кипит в нем ярость и досада.
Уж ночь. Повеяло прохладой.
Все спят. Разгневан и суров,
Купец жену без дальних слов
За дверь из дома выставляет.
Та ничего не понимает,
От горя чуть не умерла!
А сводня начеку была,
За дамой зорко наблюдала.
— Господь с тобой! — она сказала. —
Зачем ты здесь, о дочь моя?
— Ах, Обере, погибла я!
Прогневала я господина!
Не ведаю, в чем я повинна,
Что наплели ему, не знаю.
Я вас прошу, я заклинаю —
Пойдемте в дом к отцу со мной! —
Идти к отцу?! О боже мой! —
Ей Обере. — Ты хочешь, чтобы
Он отчитал тебя со злобой,
Решив, что ты тяжелый грех
Свершила втайне ото всех
И муж за то тебя прогнал,
Что с полюбовником застал,
Расправился без сожаленья,
Накрыв на месте преступленья?!
Твой муженек, видать, хмелен,
Но завтра протрезвится он.
Так вот, я добрый дам совет:
Пойдем сейчас ко мне, мой свет,
На улице пустынно стало.
Ты не напрасно мне давала
Бобов, и мяса, и вина —
Все возвратишь себе сполна,
За все как есть я отплачу.
Тебе я услужить хочу,
Исполню все твои желанья —
Давай лишь только приказанья!
Тебя укрою от людей
Я в дальней горенке своей,
Никто тебя там не найдет.