Фаблио. Старофранцузские новеллы (Автор) - страница 88

Я дел таких не потерплю,
В темницу бросить вас велю! —
А поп в ответ: — Известно нам —
Рта не завяжешь брехунам.
Но попрошу один лишь день я
У вас, отец, на размышленье:
Подумать надо мне о том,
Как отвечать перед судом.
— Даю на размышленье срок,
Но буду беспощадно строг,
Коль эти слухи справедливы.
— Ужель поверить им могли вы? —
С попом епископ расстается.
Шутить тут, видно, не придется,
Но не боится поп ничуть —
Уж вывернется как-нибудь:
Монет в мошне поповской хватит,
И мзду любую он заплатит.
Урочный день настал — и вот
Наш поп к епископу идет.
На суд принес в мошне с собой
Он двадцать ливров под полой —
Ему ведь нечего бояться,
Что может без гроша остаться!
Вошел в покой он, не смущаясь.
Епископ молвил, усмехаясь:
— Долгонько думали, отец...
Что скажете вы наконец?
— Владыко! Я обдумал все,
Но раздражение свое
Сдержать вам лучше, полагаю.
Я пререкаться не желаю
И говорю вам наперед:
Коли меня возмездье ждет,
Готов свободы я лишиться
Иль достояньем поплатиться. —
К попу, услышав речь такую,
Епископ подошел вплотную.
А поп ничуть не унывает
И скаредность позабывает:
В сутане пряча кошелек,
Чтоб увидать никто не мог,
Он речь свою повел украдкой:
— Все расскажу вам но порядку.
При мне осел весь век свой прожил.
И с ним богатство я умножил.
Служил он честно мне и славно.
Работал двадцать лет исправно;
В год двадцать су — свидетель Бог! —
Ослу платил я точно в срок.
Так двадцать ливров он скопил
И завещать их вам решил.
Дабы не знать мучений ада.
— Ждет в небесах его награда, —
Сказал епископ, — и прощенье
За все земные прегрешенья!
Теперь узнали вы о том,
Как дело сладилось с попом:
Епископ своего добился,
А поп почтенью научился.
Рютбёф вам скажет в назиданье:
Тому не страшно наказанье,
Кто с кошельком на суд пришел.
Христианином стал осел,
Пожав плоды щедрот своих.
На том я свой закончу стих.

О святом Петре и жонглере

Кто говорить красно мастак
И острому словцу не враг.
Тот и приврет иной раз славно.
В местечке Санс — давно ль, недавно —
Один жонглер несчастный жил,
В отрепьях жалких он ходил.
Не знаю, как жонглер тот звался.
А в кости лихо он сражался,
Бродил, продувшись, невеселый.
Без куртки он и без виолы
И, если ветер дул сердито,
Дрожал, рубахой лишь прикрытый.
Разгуливал жонглер притом
Частенько вовсе босиком,
А коли случай выпадал,
Что в башмаках он щеголял,
То дырами они зияли,
И в дыры пальцы вылезали.
Да были и штаны под стать:
Прорех и тут — не сосчитать!
Жонглеру, как другим бездомным,
Кабак приютом был укромным;
Жонглер не на турнирах дрался,
Он в пьяных драках подвизался.
Ну, что ж еще? Скажу, что он
Усердно посещал притон:
Красоток лапал, пил, играл,