С Синклером в таком состоянии и Максом далеко, практически половина нашей команды вышла из строя. Осталась я, Джефферсон и Холлоуэй. Они целый день проводили расследование, пытаясь отследить стрелков. Я понимала, что тот, кто заменит Макса, не должен меня беспокоить, но это меня беспокоило.
— Это не значит, что ты мне нравишься, — добавила я, просто чтобы прояснить ситуацию.
Гладкая полуулыбка скользнула по его губам, и я почувствовала себя ужасно, подумав, что это сексуально. Я не должна была думать о чем-то подобном, пока мы были в такой ситуации.
— Не дай Бог. Он сел в кресло рядом со мной. — Пей чай, и я отвезу тебя домой.
— Тебе не нужно этого делать.
— Кто-то должен убедиться, что ты благополучно вернулась домой — кто-то, как я.
— Я могу позаботиться о себе, — ответила я, не желая, чтобы он увидел, что меня потрясло то, что произошло. Я никогда не нуждалась ни в ком, и парни вроде бы просто предоставляли себя мне, потому что я была почти такой же мачо, как и они.
На данный момент, однако, я не чувствовала себя такой сильной.
— Мы все можем позаботиться о себе, но время от времени не повредит, чтобы кто-то присматривал за тобой.
Я сжала губы. — Я остаюсь. У Синклера нет семьи, и парни не увидят его до завтра.
Часы посещения закончились час назад, но я догадалась, поскольку Люк и я уже были там, и, учитывая обстоятельства, персонал больницы позволил нам остаться.
— Тебе надо отдохнуть.
— С ним может случиться что-то плохое, и меня здесь не будет.
— Он выглядит лучше, — отметил он.
Интересно, как, черт возьми, он мог так сказать? Синклер находился в коме, лежал перед нами на кровати, лечился от огнестрельного ранения и обширной операции. В его виде не было никаких улучшений.
— Что заставляет тебя думать так? Я должна была знать.
— Его жизненно важные органы. Все значительно улучшилось с тех пор, как он вернулся с операции.
В моем беспокойном состоянии все цифры на мониторе смешались, и я не смогла сосредоточиться ни на одном из показателей.
— Ты так думаешь?
Он перевел взгляд с меня на Синклера. — Определенно. Он будет в порядке, будет слабым и совершенно не в себе, да, но я верю, что он выйдет из комы. Пережить ранение, это может сказаться на тебе.
— В тебя когда-нибудь стреляли?
Он усмехнулся и вздохнул. — Да, стреляли. Я предполагаю, что в тебя нет.
— Меня подстрелили, когда я была в пуленепробиваемом жилете. Это была пуля мошенника во время рейда. Я сломала ребро, но это было все. Когда пуля попала в меня, она свалила меня и вырубила, и боль, пронзившая меня после того, как я пришла в себя, была самой мучительной, которую я когда-либо испытывала в своей жизни.