* * *
Юда спала дольше сестры, но стоило ей проснуться, как она уже не давала той покоя.
— Ты все еще думаешь об этом парне? Забудь! — твердо сказала она, нарезая капусту. — Не хватало еще сердечной привязанности к нему. Запомни, Вила, он — просто зверюшка!
Вила перестала нарезать морковь. Они с сестрой все делали вместе.
— Как ты можешь так говорить? — ее щеки вспыхнули от негодования. — Он такой же человек, как и мы!
— Мы не люди, Вила, — Юда усмехнулась. — Мы ведьмы. Где ты видела хоть одну ведьму, которая жалеет свою добычу?
— Как тот парень на сеновале? Да? — вспылила Вила, убрав нож подальше.
— Что ты имеешь в виду?
— Ему нравилась я! А ты его у меня увела!
— Пф, — Юда рассмеялась. — Подумаешь, великое дело. Он совсем не умел сеновалить.
— Сама готовь свой дурацкий суп! — Вила отвернулась.
— Ой! Смотрите, кто обиделся. И из-за чего? Из-за какого-то страшного пришельца.
— Он не страшный.
— Кстати, пока не забыла, — Юда взяла кусочек капусты и захрустела им. — Я для него готовить не буду. Поэтому если хочешь побыть дурочкой на побегушках, валяй. Можешь его кормить, ведро или сено за ним менять, мне все равно. Только помни, что скоро полнолуние, и что он должен влюбиться в нас обеих.
— И что ты предлагаешь? Держать его на привязи?
— Я предлагаю тебе забыть о своей гордости и тупых чувствах, — Юда ущипнула сестру за бедро, и та ойкнула, ударив ее по руке. — Нам нужно снять проклятие, а потом я его убью, и мы сожрем его мясо.
— Но он все равно не влюбится ни в тебя, ни в меня, — возразила Вила.
— Это мы еще посмотрим, — ухмыльнулась Юда. — Нигде не сказано, что мы не можем использовать приворотное зелье.
* * *
— Черт, телефон! — Слава стал искать руками по сену, но наткнулся на теплый бок козы.
Розочка заблеяла, подскочила и накинулась на него, облизывая лицо.
— Фу, перестань! — с трудом отбившись от козы, Слава продолжил поиски.
«Неужели она его забрала?» — подумал он, замерев.
Так потерять последнюю надежду на спасение — да он просто везунчик!
Понимая, что злостью делу не поможешь, Слава сосчитал до десяти. Эта практика никогда не помогала ему в повседневной жизни, ведь обычно он не злился и его трудно было вывести из себя. Но сейчас ему стало спокойнее.
«Наташа слышала мой голос. И голос этой странной девки. Они с Димой и Ирой что-нибудь придумают, — успокаивал себя Слава. — В конце концов и Тая, и я пропали довольно давно… наверное, давно. Черт, как узнать время?»
Он вспомнил о наручных часах — семейной реликвии, передававшейся из поколения в поколение. Слава изогнулся, склонился как можно ниже прислушался: стрелки часов громко тикали.