Приди и запой свою старую песню
И поскорей помоги Залесью.
Дуб шевельнул кронами, и Кикимора услышала скрип. С треском кусочек коры возле нее отломился.
«Плохи дела», — подумала Кикимора. С мрачными мыслями она обратилась к мужу.
«Любимый супруг, я вновь прошу твоей помощи. Любое заклятие призыва вредит Великому Дубу. Как мне поступить?»
Леший размышлял, пока не вспомнил старую легенду.
«Помнишь сказ о чужом сердце? — спросил он. — В нем дубу помогло создание, что поселилось в нем, и срослось с его сущностью».
«Это может сработать!» — обрадовалась Кикимора.
«Не спеши, любовь моя. То было во времена, когда в Залесье о проклятиях слыхом не слыхивали. Сейчас все намного сложнее, и, если мой замок падет от скверны, дуб погибнет в первую очередь», — предупредил ее Леший.
«Я успею донести весть о Лихо до того, как проклятие доберется до нас. Обещаю».
«Да не зарастет твой путь терниями, любовь моя».
Леший отпускал жену с тяжелым сердцем, но, помня о ее сердобольной натуре, понимал, что она будет счастлива только через помощь другим.
* * *
Слава опустил голову, чтобы приподнятую повязку не было видно.
— Ты голоден? — он услышал голос Вилы. Она казалась ему легкой мишенью по сравнению с Юдой, которая знала, как давить на самые больные места.
— Да, — сказал он.
— Я сварила суп, — Слава увидел босые ноги, платье в цветочек, длиной чуть ниже колена.
Вила села и поставила на колени поднос. Суп в деревянной тарелке выглядел аппетитно и от запаха у Славы потекли слюнки. Вила наполнила ложку и поднесла к его рту.
— Ты ведь не подсыпала туда отраву? — спросил он.
— Зачем мне это делать? — серьезно сказала Вила. — Я умею готовить, не переживай.
Поняв, что отговориться ему не удастся, Слава раскрыл рот. Жижа оказалась съедобной. Вила подавала ему ложку за ложкой, а Слава ел, чувствуя, как голодный желудок постепенно наполняется.
— Ты поел, я пойду.
— Стой! А как же… ну…
— Что?
— Я бы не хотел сходить под себя.
— Ой, — Вила замешкалась, а затем, посмеиваясь, поднесла к нему пустое ведро. — Можешь сходить сюда.
— У меня связаны руки и ноги. Как, по-твоему, я должен это сделать? — спросил Слава.
— Я не буду помогать тебе ходить в туалет! — ее голос резко дрогнул. Вила наклонилась и развязала ему ноги.
Слава видел ее длинные русые волосы и то, как шевелились ее руки. Когда Вила повернулась, он резко опустил голову.
— Я и руки тебе развяжу, если пообещаешь, что не сбежишь, — она выжидающе посмотрела на него — он понял это по длительному молчанию.
— Да… конечно.
«Конечно, нет! Совсем глупая? Кто будет сидеть в плену?»