— Вас двое? — спросил Иван, видя лишь размытые силуэты. Волку приходилось косить глаза, чтобы царевич мог увидеть хоть что-то.
— А что, не видишь? — Юда взглянула на него и рассмеялась. — Какой-то ходячий безглазый труп. Что ты тут забыл?
— Следи за языком, — сказал Иван, — ты разговариваешь с царевичем.
— Да-да. Знавала я ваших царевичей. Все вы одинаковые: проезжаете мимо, молоко моей козы пьете, на моей перине спите, а в жены не берете. Ну вас, царевичи, — Юда показала ему язык.
— Как вас зовут? — спросила Вила.
— Иван-царевич. Это мой друг, серый волк.
— Я помогу вам встать…
— Куда пошла? Сначала с жертвой разберемся, а потом уже будешь про царевича думать.
— Отстань! Дай мне хоть раз сделать все правильно! — прикрикнула Вила.
— Уф-ф…
Иван ощутил слабое прикосновение к руке и поднялся.
— Спасибо, девочка. Теперь расскажи мне, как тебя зовут и что здесь происходит.
— Меня зовут…
— Заткнись! Нечего чужакам свои имена называть. Забыла, о чем нам мать рассказывала? Слова, как воробьи, вылетят — не воротишь!
— Иногда я тебя ненавижу! — Иван услышал звук удара — Вила пихнула сестру в плечо. — Меня зовут Вила. А ее — Юда.
— Зараза!
— Мы… мы страдаем от проклятия, и этот юноша должен помочь нам освободиться от него, — сказала Вила. — Только он сбежал.
— Расскажи мне о проклятии, — сказал Иван. — Я много знаю об этом. Сам не раз бывал покрыт дурными словами.
— Об этом так просто не расскажешь, — сказала Вила.
Послышался коварный смех Юды.
— Такое лучше показывать, — сказала она, взяв Ивана за руку. То же самое сделала Вила.
— Постарайтесь ни о чем не думать и сосредоточиться на ошушениях. Мы покажем вам то, что изменило нашу жизнь.
* * *
Поляна пропавших детей снаружи казалась обычной: колосья пшеницы не доставали Домовому и Водяному выше груди. Но стоило им зайти внутрь, как туман поглотил все вокруг: не было видно ни душ детей, ни блуждающих огней, ни выхода.
— Водяной, я своих ног не вижу! — от испуга голос Домового взметнулся вверх. — Давай вернемся!
— Я же сказал, что проведу тебя! — раздраженно возразил Водяной, сжимая руку друга. — Доверься мне и иди следом. Не отпускай руку. Понял?
— Понял…
Они шли по земле, холодящей ноги. Даже обувь не спасала Домового, а когда его взгляд выхватывал голую спину Водяного, по его телу пробегали мурашки.
Водяной же холод ощущал не так сильно, как ускоренное сердцебиение. Он не показывал страха, но внутри поляны у него появились странные ощущения. Страх стал настолько ощутимым, что даже не любопытный разум Водяного начал строить догадки.
Смогут ли они выбраться отсюда? Сколько времени они уже ходят здесь? И зачем он вообще пошел через эту поляну…