Он задержал дыхание, почти перестал дрожать.
— Ты его видишь, Вила?
— Нет…
— Это все твоя вина, дура! Зачем развязала его? — Слава услышал, как Юда дала сестре подзатыльник. Та всхлипнула, но ничего не сказала. — Ненавижу тебя. Всегда портишь мне настроение.
— Не время ссориться, ведьмы, — голос мертвеца прозвучал, как удар хлыста. — Нужно найти его и допросить.
«Допросить? Он что, инквизитор? — Слава плотно стиснул зубы и зажал рот руками. — Какие инквизиторы? Но тут двуглавая ведьма… ничего не понимаю».
Сколько бы он ни ломал голову, мозг все равно отказывался принимать увиденное за реальность. Просто дурной сон, кошмары, которые Славе не снились уже так давно, что он забыл, каково это — бояться спать в темноте и постоянно включать ночник.
— Если мы его не найдем, я отделю твою голову от моего тела! — заявила Юда.
— Да делай, что хочешь! — не выдержала Вила. — Надоела!
Вслушиваясь в их перепалки, Слава не заметил, как что-то потянуло его за рукав. А когда повернул голову, было уже поздно.
Розочка, заблеяв, тряхнула головой, и колокольчик на ее шее сиреной зазвенел по хлеву.
* * *
Если бы они встретились пять веков назад, до того, как Кощей погиб, Берендей обнял бы брата и подержал бы за плечо мощной рукой. Они ладили в детстве. Может, не так хорошо, как могли бы, но…
Берендей считал младшего брата виновным в расколе семьи. И вот теперь, стоя на родной земле, он чувствовал злобу, тогда как Кощей — сожаление.
— Что ты делаешь в моем замке? — спросил Кощей.
— Эта земля принадлежит мне по праву старшего наследника, — сказал Берендей.
Кончик его носа болезненно сжало. Медведь неловко пошевелил им, чтобы прогнать наваждение.
— Никто, кроме меня, не может претендовать на эту землю, — сказал Кощей. — Она защищена от жалких предателей.
— Ты вынудил нас с братом так поступить.
— Каким же образом?
— Ты забрал у нас землю, на которой мы прощались с матерью.
— Отец дал всем право выбора. Каждый из вас мог забрать Тихую рощу, но вы взъелись на меня из-за собственной жадности, — Кощей взглянул в колодец на Таю, неустанно пытающуюся допрыгнуть до него. — Однако без вашей с Вурдалаком подлости я бы не встретил… ее, — он вздохнул.
Берендей присмотрелся к брату: ссутулившиеся плечи, выпирающий из-под ткани позвоночник — при жизни он был чуть плотнее. Но тогда у Кощея не было белых прядей. Сейчас волосы на его висках казались белым золотом.
— Ты всегда был слаб, — сказал Берендей. — Неуверенный жалкий мальчишка, — он побежал на брата, желая боднуть его мордой и столкнуть в колодец.
— А я ведь любил тебя, — сказал Кощей. Берендей спешился, удивившись его признанию. — Ты был мне другом и соратником. Я не смеялся над тобой, как братья, из-за того, что ты вышивал. Помнишь?