— Берендей! Спаси их! Русалку и Таю! — крикнул Кощей.
Медведь с трудом переступал с лапы на лапу — его подушечки окаменели сильнее и теперь с каждым шагом ему приходилось чувствовать боль на коже, чтобы разрушить каменные наросты.
Оказавшись рядом с колодцем, Берендей посмотрел на Русалку. Он заметил в ее глазах слезы. Она пошевелила рукой и дотянулась до его морды, легонько погладила ее.
— Увези меня, — прерывистым шепотом попросила Русалка, — увези меня прочь отсюда…
И Берендей лег рядом с ней, чтобы она смогла уцепиться за его загривок. Затем поднялся, чувствуя, как Русалка лежит у него на спине и обнимает за шею.
Медведь посмотрел на брата, отчаянно нуждающегося в помощи, затем на выход, зияющий огромной дырой в стене.
— Ты и сам сможешь справиться, — сказал Берендей, — не вини меня.
И унес он Русалку за пределы замка до того, как Кощей успел что-то ему сказать.
«Нет… нет-нет!» — думал Кощей, испытывая ужас. Он чувствовал в Лихо магию, которая обычно исходила от Яги, и понимал, к чему приведет его проигрыш.
Лихо шло к колодцу. Оно пришло за Таей. И оно не оставит ее в живых. Собрав силы в кулак, Кощей закричал. Крик придал ему уверенности и зарядил выносливостью. Лихо молотило по щиту, тогда как царевич вышагивал из ямы, в которую его вогнало чудовище.
— Я же сказал прочь! — глаза Кощея вспыхнули синим огнем. Пламя охватило и его самого, и куполообразный щит.
Лихо ударило по преграде и опалило руки. Оно взревело от боли и, пошатнувшись, отступило на несколько шагов.
— Никогда не появляйся в моем замке! Прочь! — Кощей повторял это до тех пор, пока великан не отошел в лес.
Из последних сил царевич использовал магию и щит накрыл весь замок. Кощей вернулся к колодцу, едва волоча ноги, и опустился на его край.
— Тая… ты в порядке? — спросил он.
В ответ услышал лишь злобное шипение и увидел красные глаза возлюбленной. Кощей почувствовал поражение. Лихо вернулось к щиту и пыталось пробить его, с разбега ударяясь плечом и головой. Замок и землю встряхивало.
— Если это и значит умереть, — сказал Кощей, протянув руку в колодец, — то я не готов к этому. Слишком рано. Рано для тебя, Тая, и рано для завершения нашей истории.
Он взглянул на свое отражение: черных волос становилось все меньше. Близился час расплаты, и теперь Кощей не хотел покидать свое бренное тело.
«Только не в так глупо…»
* * *
Берендей бежит в лес. В голове только одна мысль — нужно спасти Русалку любой ценой.
— Медведь… глупый… — шепчет она. Он ощущает, что ей больно: его поясница болит, а ноги едва слушаются. — Отвези меня к Тихому Омуту.