3
Избушка несла их с Юдой через лес, а сердце Ивана тосковало по возлюбленной. Пусть он давно был мертв, а его глаза съели в болоте, он все еще видел лицо Василисы, слышал ее голос, чувствовал, пусть и слабо, ее тепло.
Он взглянул на Юду. Раненая ведьма спала, замотавшись в одеяло Ягини. Она выглядела невинным ребенком, но он знал, что это обман. Он давно понял, что ведьма приворожила его. Ему трудно было оторвать взгляд от Юды, но разум не забывал прежнюю любовь.
Если бы его сердце было игольницей, ведьма без труда воткнула бы в него более тысячи игл, и все для того, чтобы удержать его. Василиса же была той, кто мог достать каждую иглу с осторожностью и любовью. Его судьба не беспокоила Ивана; гораздо больше он боялся потерять доверие жены, расстроить ее правдой о том, что случилось с ее братом, и потерять ее навсегда.
– Что ты высматриваешь? – сипло спросила Юда.
Ей стало неожиданно хорошо от того, что теперь у нее есть собственное тело, отделенное от сестры. Что обе руки и ноги слушаются ее, и что ей не нужно ни с кем делиться едой.
– Смотрю на тебя, – ответил Иван.
– И что ты видишь?
– Прекрасную молодую девицу с русыми волосами, – слова дались ему и легко, и тяжело одновременно.
Он говорил правду, но такую, какую не позволил бы себе сказать в прошлом, будучи живым. Он никогда не говорил хороших слов о красоте других женщин, не увлекался юными девицами, помнил лишь об одной Василисе. А теперь приворот выворачивал его душу наизнанку.
– Подойди ближе, – попросила Юда.
Иван подошел, сел на край кровати. Она протянула руку, дотронулась до его щеки. От прикосновения по телу пробежала дрожь. Спина царевича напряглась, кулаки сжались. Юда почувствовала его неудобство, но руку не убрала.
– Я позволю тебе быть моими глазами, если ты забудешь о своей старухе, и навсегда сделаешься моим, – она подобралась ближе, обняла его за шею и прижалась к груди. – Мы сбежим от проклятья и будем жить только друг для друга. Мне больше ничего не надо. Хочу только с тобой жить, любить, хозяйство вести. А я ведь не люблю домашними делами заниматься, но ради тебя на какие угодно жертвы пойду.
– Зачем я тебе? Я стар, мое сердце занято другой женщиной, а моя душа лежит у ее ног. Оставь меня в покое.
– У меня никогда не было смысла жизни, но появился ты. И я не хочу отпускать тебя, потому что моя жизнь и без того слишком темна и беспросветна.
– Она останется такой же, ведь я не поведусь на твои сладкие речи, не позволю твоим нежным прикосновениям отобрать мой разум. Лучше бы ты нашла того, кто будет любить тебя без приворотного зелья.