– Меня зовут Трясея. Я собираюсь освободить эти земли, сбросив Кощея в лапы смерти, – сказала она, переигрывая.
– Тогда зачем ты нас останавливаешь, раз тебе нужен Кощей? – спросил Чернобог.
– Видишь ли, я собираюсь стать царицей Залесья.
– Мертвецам царицы не нужны.
Трясея поджала длинные тонкие губы, отчего ее треугольный подбородок забавно вытолкнулся вперед.
– Теперь мне придется тебя убить, – она махнула костлявой рукой. Невесты двинулись к ним.
– Чтобы убить меня, тебе нужно быть богиней. А ты всего лишь живой мертвец, – Чернобог обвел скелетов взглядом, и они замерли. Ему не понадобилось щелкать пальцами. – Пади ниц и моли о прощении. Перед тобой Чернобог, отец хаоса и прародитель Залесья. И, если кому и позволять тебе править этими землями, то только мне.
Трясея осмотрелась. Она жила благодаря жгучему чувству мести, что растекалось по ее омертвевшим венам ядовитым согревающим червем.
– Так и быть, проезжай, – сказала она. – Но не жди от меня поклонения. Меня пробудили не для того, чтобы разбираться в местных богах.
– Как пожелаешь, – Чернобог махнул рукой.
Многочисленная армия невест развалилась. Он натянул поводья, и Буян повез их с Вилой дальше, переступив кости.
– Что с ними теперь будет? – спросила Вила, оглядываясь.
– Соберутся и пойдут, куда хотят. У меня нет времени на пустые разговоры с упрямыми женщинами, – ответил Чернобог.
3
Шли секунды, минуты, а медальон все лежал на дне колодца. Водяной почувствовал облегчение, когда боль в желудке прошла. Он подумал, что не было никакого разговора с матерью, что он либо сам все это придумал, либо медальон в животе сотворил с его разумом что-то неладное.
«Если бы все было так, мой мальчик, – сказала Марыська. – Увы, не сработало. Не видать мне своего тела, не обнять тебя, не поцеловать».
– Еще рано сдаваться, – сказал Водяной, – я попробую что-нибудь еще. Может, ты знаешь какое-нибудь заклинание?
«От проклятья так просто не избавиться. Заклинания не всегда могут помочь. Я была обречена оставаться колодцем тысячу лет, а прошла лишь половина».
– Я не верю, что нет способа вернуть тебе прежний облик. Почему в Залесье все должно быть так сложно? Почему я не могу увидеть собственную мать и посмотреть ей в глаза? – Водяной сжал кулаки, заходил кругами. Бессилие давило на него, приводило в ярость, а он мог лишь выговаривать гневные слова.
«Ты можешь освободить свою маму, Збышек, – он вздрогнул от неожиданного голоса Кикиморы в голове, – для этого придется принести кровавую жертву».
– Кто это? Зачем ты мне это говоришь? – спросил он вслух.