«Меня зовут Кикимора. Я мать Домового. Сможешь ли ты совершить кровавый ритуал ради спасения матери? Если ты согласен, я расскажу тебе, что ты должен сделать».
Водяной замешкался. Что, думал он, если они мне врут, и просто кто-то зачаровал колодец, а кровавый ритуал принесет силы врагу Залесья?
«Не бойся. Я ничего не получу от этого ритуала, – успокоила его Кикимора, – я лишь хочу отплатить тебе за то, что ты спас моего сына».
«С кем ты разговариваешь, милый?» – прошептала Марыська.
Водяной не ответил матери.
«На какую жертву я должен пойти и что нужно делать?»
«Тебе нужно отдать часть себя колодцу. Но помни, если живая вода исчезнет из него, твоя мать погибнет».
«Что значит отдать часть себя?»
«Отрезать руку или ногу, – ответила Кикимора, – твоя кровь должна быть в живой воде, чтобы заклинание сработало».
Водяной в отчаянии провел руками по волосам. Он сделал шаг, второй, третий, потом побежал. Он искал в разрушенном замке что-то острое.
4
Баюн летел, грациозно огибая ветви деревьев. Кощей держался за его шерсть, но думами был далеко от настоящего.
– Почему Тая не просыпается? – задумчиво сказал царевич. – Я отдал ей бессмертие, Мара вернула ей душу, но она все еще не пришла в себя.
– А ты, когда Яга воскресила тебя, долго пробуждался?
– Хотел бы я знать, да ничего не помню. Это меня и волнует.
– С Таей все будет хорошо. Она справлялась раньше, справится и сейчас, – успокоил его Баюн. – Лучше подумай о том, что тебе самому жить осталось совсем мало.
– Поэтому мы и летим с тобой в Тихую рощу, – сказал Кощей. – Выпью всю воду из колодца, до свадьбы как-нибудь протяну. Что будет потом – неважно.
– Почему?
– Залесье не погибнет, Тая будет жить, а уж мои дряхлые кости можно предать земле. Я сделал столько плохого в своей жизни, что не достоин больше жить. Все эти восставшие невесты…каждая из них – мой грех. Если они не могут упокоиться, я должен быть с ними.
– То есть, ты хочешь отдать себя на растерзание скелетам? – фыркнул Баюн. – Что было, то прошло. Не время жалеть себя, царевич. Тая умерла, чтобы расколдовать тебя. Не думаешь ли ты, что это слишком эгоистично, бросить ее и умереть?
– Тут нечего думать. Живые должны любить живых, – Кощей пришпорил кота. Тот зашипел и ускорился.
Они подлетели к замку и приземлились на рыночной площади. Кощей огляделся: разрушенные стены, ни одной души поблизости. Даже до встречи с Таей здесь не было так одиноко и безжизненно.
– Леди-колодец, – царевич уперся ладонями в каменные края, заглянул в мутную воду, невидимую из-за темного неба над головой, – мне нужна твоя помощь.