Полностью груженые стилпоезда совершают по три рейса в день. Каждый день. Семь дней в неделю.
Всего через несколько месяцев «Технология будущего» поставит на стилполотно еще один поезд!
А когда заговорили о производстве бензина и керосина, далекий Конектик, так сильно зависимый от нефти севера и условий Алана Лонгера, теперь рассматривает возможность строить собственный стальной путь на юг.
«Стилдон — феникс, восставший из пепла», — сказал «Данфорд пресс».
«Меня тоже можно сравнить с фениксом», — однажды подумала я. Жизнь Анны когда-то полыхнула огнем и обратилась в пепел. А из пепла ее разрушенной жизни вдруг родилась я — новая Анна. Расколола клетку, расправила крылья и дотянулась до небес.
Головокружительный успех принес с собой массу работы и проблем. Самая опасная проблема — Алан Лонгер.
Законодательная палата от его лица выдвинула иск, оспаривая мои права на «Лоуренс нефть». Рассматривается возможность участия в делах компании правительства. Основания для этого сильно притянуты за уши…
Как бы там ни было, процесс необратим.
Меня хотят ограбить.
Я отнеслась к этому достаточно спокойно, если так вообще можно выразиться, учитывая, чем обернулась моя жизнь.
А правильно ли я поступаю?
Может, Алан Лонгер не тот человек, с которым стоило бы сражаться? Хэнтон, Вэйст и Гроуз выбрали сдержанную позицию в отношениях с этим мерзавцем, остерегаясь прямого наступления. Может, стоило задуматься, почему три титана своего дела не поступают так, как поступаю я?
Может, не идти на условия Лонгера было ошибкой?
Когда ты владеешь чем-то, похожим на «Корпорацию Хэнтона» или «Лоуренс нефть», за право существовать и твердо стоять на ногах приходится платить. Хэнтон никогда не говорил подробно о том, по какому принципу ведет дела с Лонгером. Я об этом его никогда не спрашивала. Это дело каждого. Это выбор каждого.
Мой выбор — пойти в сопротивление. И сейчас весь крупный бизнес замер в тревожном ожидании. Чем закончится эта схватка?
Начинается новое шоу.
Когда я приехала в свою квартиру в Данфорде, первым делом я достала из сейфа желтый конверт с фотокарточками, которые сделал Фриц. У меня нет глупых намерений в их отношении.
Я взяла конверт и села в квадратное кресло, высыпав на колени черно-белые снимки.
Я внимательно всматриваюсь в скверное содержание отвратительного вечера, откладывая в сторону карточку за карточкой. А когда отложила последнюю из них, дипломатично сцепила руки в замок и крепко задумалась.
Что я собираюсь с ними делать?
Прошли долгие минуты, в голову опять полезли сомнения.
Может, моя позиция — ошибка, и мое желание победить Лонгера — наивная глупость? Быть может, вместо открытого сопротивления стоило договариваться с этим человеком и попытаться отстоять для себя более выгодные условия, чем те, на которых настоял сам Лонгер?