— Так будет лучше и для тебя самой.
— Как благородно… — с хмурой иронией бросила я.
Джон поднялся с кресла и подошел ко мне. Взгляд его остается строгим, но ладонь мягко ложится к моей пылающей от гнева щеке, бескомпромиссно доказывая нежность, что даже сейчас мужчина испытывает ко мне.
— Ты плохо представляешь, какой грязной может быть игра в деле, в котором ты стремишься преуспеть… — говорит он мне. — То, что я делаю — необходимость.
Когда он склонился к моему лицу для поцелуя, я сразу сбросила его ладонь со своей щеки. Не говоря ни слова, громко хлопнула дверью, покинув серый кабинет Джона Хэнтона.
Любовь… Еще никогда прежде это возвышенное чувство к Джону не было таким приземленным.
Браво, Джон! Как предусмотрительно подождать, когда Ева Нельсон выполнит данное мне обещание, и завладеть компанией, средства из которой мне уже не вывести. Обладать «Интера мотор» — все равно что завладеть моей свободой. Джон Хэнтон отнял у меня мою свободу, предложив взамен только иллюзию о ней.
День близится к концу, в небе сгустились тучи. На Первую центральную улицу опустились первые капли дождя. Небоскреб Хэнтона на фоне хмурого неба кажется совсем темным.
В моменты отчаяния приходят лучшие идеи. Они приходят внезапно, и все сознание отныне охвачено только мыслями о них.
Идея, крепко засевшая в моей голове, требует от меня немедленных действий. Я не смогу есть, не смогу спать и не смогу думать о чем-то еще, пока цель не будет достигнута. Это как безумие. Эйфория. Взрывная волна, что переполняет меня энергией. Это одержимость!
На пути к машине я плечом задеваю случайных прохожих, проигнорировав их недовольные замечания. Сажусь в автомобиль, резко проворачиваю ключ, и машина срывается с места.
На пути к «Интера мотор» в небе разыгралась настоящая гроза. За окном сверкнула молния, где-то далеко прогрохотал гром. Начался штормовой ветер, а дворники едва справляются с ливневыми потоками, что хлещут по лобовому стеклу. Дорогу вижу плохо.
Пост охраны открывает шлагбаум, и я проезжаю на территорию завода. Заглушив машину у самых дверей высокого здания, вышла вон из теплого и сухого салона. Над головой дребезжит гигантская вывеска. Некоторое время провозившись с проржавевшим замком, ныряю в темноту производственных коридоров.
Времени, что я стояла под дождем, оказалось достаточно, чтобы вымокнуть насквозь. Перепрыгивая по несколько ступеней за раз, поднимаюсь на третий этаж. Вхожу в свой кабинет и, сбросив мокрое пальто, вынимаю из сейфа устав компании. Кабинет во мраке, только желтый свет настольной лампы хорошо освещает страницы очень старого документа на моем столе.