За свою выходку я сразу получила удар в живот и упала на колени.
Безнадежно.
Из глаз покатились слезы — их источник не боль. Боли больше нет. Есть ужас понимания того, что со мной будет.
Негодяи стоят надо мной, говорят о чем-то. Не могу разобрать их слов. Мне вообще трудно расслышать что-то еще, кроме отвратительного звона в собственных ушах.
Я вскрикнула, когда меня подняли как тряпочную куклу и перевалили за плечо. Меня несут куда-то.
— Нет, — сдавленно взмолилась я. — Пустите!
Я хныкала и умоляла, но бродяги остались глухими к моим мольбам.
Я с шумом втянула в легкие как можно больше воздуха и закричала в пустоту мертвых улиц:
— На помощь!
Ответом мне была тишина. А разве здесь может быть как-то по-другому?
— Помогите, — в отчаянии совсем тихо умоляю я.
Когда я окончательно поверила в безнадежность своего страшного положения, раздался выстрел. В тишине этот звук прогремел как гром среди ясного неба. В следующую секунду меня сбросили с плеча и я упала на спину, ощутив под собой твердость горячей земли. Еще я ощутила пронзительную боль в шее. Опять. Но несмотря на это, я быстро вскочила на ноги.
Человек с голой грудью, что нес меня на плече, смиренно поднял руки вверх под прицелом Джона Хэнтона. Другой мерзавец держится за окровавленную руку. Джон уверенно приближается, и оба не сводят с Хэнтона глаз. Блеск серых глаз решительный и злой.
Еще никогда прежде я не была так рада этому мужчине, как радуюсь его появлению сейчас. Я вообще никому не была так рада… Никогда в своей жизни!
Тороплюсь к Джону.
Мужчина заглянул мне в лицо, и сталь его глаз обрела зловещий блеск. Хэнтон сделал три решительных шага к мерзавцу, которому не досталась пуля. Переложил пистолет в другую руку и, сомкнув пальцы в кулак, нанес моему обидчику крепкий удар по лицу. Тот не устоял. Он рухнул на землю и не спешил подниматься опять.
— Идем, — сказал мне Хэнтон. Мужчина не торопится прятать оружие, оно остается заряженным в его руке.
Мы прошли десять метров прямо по улице, а потом обогнули разрушенный дом. На солнце сверкнул блеск хромированной стали. Золотистый «Шальдо» Джона припаркован сразу за красным седаном. Хэнтон открыл для меня дверь, и я опустилась в темный салон автомобиля. Сам Джон сел за руль.
— Моя машина, — заволновалась я, когда «Шальдо» проехал мимо красного седана у телефонной будки.
— Забудь о ней.
Мужчина осторожно выруливает по небезопасным дорогам города, а за его пределами, стремительно набирая скорость, машина цвета золотистой бронзы несется прочь из Нового Стилдона. Впереди старая разбитая дорога и чистое голубое небо.