‘Клаудия!’
Зов настолько мощный, что я, испугавшись, резко вскакиваю на ноги.
— Кэйл?
Его голос звучит настолько ясно, словно он рядом со мной в этой комнате.
— Мисс Джонс? — говорит капитан, озадаченно глядя на меня. Мне требуется мгновение для осознания того, что я по-прежнему нахожусь здесь, в этой маленькой комнате в казармах вместе с мэром и капитаном.
И все же голос Кэйла прозвучал так четко… Я опять потираю виски.
— Э…, прошу прощения. Думаю, что я просто устала.
— Нам очень хотелось бы узнать побольше…
‘Клаудия!’ — чувство собственнического ликования пронизывает его голос, такой глубокий и сентиментально сладкий, и я, вытаращив глаза, оглядываю все стены.
Я не вижу его… но слышу. Но как такое возможно?
— Ч-что?
‘Я лечу за тобой.’
— Э… Парни, вы это слышали? — у меня дрожит голос. Мне кажется, я теряю рассудок. Я даже веду разговор с Кэйлом и воображаю, что он явится за мной. Должна официально признать, что я полный псих.
Они обмениваются взглядами.
— Слышали, что?
— Ничего. Просто показалось.
‘Твои мысли просто чудо’, — мурлычет Кэйл в моем сознании. — ‘Такие яркие и чистые. Я счастлив, что ты, Клаудия, моя пара. Ты наполняешь мою душу радостью’.
Это невероятно, но звучит, будто он приближается все ближе и ближе. Я прижимаю руку к одному уху, а затем к другому, проверяя наличие подслушивающих устройств или что-то подобное. Однако там ничего нет. Его голос звучит в моей голове. Я все равно бросаю взгляд на потолок, как будто он может каким-то образом открыться и показать большого золотого дракона, парящего у меня над душой.
— Как такое возможно, что я тебя слышу?
— Это дракон? — спрашивает капитан, и его голос усиливается от наступающей опасности. — Где он?
‘Ты принадлежишь мне’, — говорит Кэйл в моей голове. — ‘Я утвердил тебя своей, и теперь, когда мы спарились, между нами установилась связь’.
Что за херня? Установилась связь? Я не хочу никакую связь. Никто меня не спрашивал, что я думаю по поводу того, чтобы быть связанной с кем-то.
‘Ты недовольна. Мне совсем это не нравится. Почему ты сердишься?’
‘Ээ…, потому что ты меня не спрашивал?’ — Вот дерьмо, теперь я уже отвечаю мысленно.
‘Я спрашивал. Я произнес твое имя, а ты ответила, прижавшись ко мне ртом и…’
‘Это совсем разные вещи! Это же не просьба разрешить открыть в моей голове канал связи!’ — сейчас я уже понятия не имею, произношу ли я эти слова в мыслях или говорю их вслух. У меня в голове все смешалось.
‘Как бы я мог попросить разрешение, если мы не могли разговаривать? Зато теперь можем’, — удовлетворение в его мыслях так и зашкаливает. —