— Ты говорила, что любишь Бобби.
Она не сказала ни да ни нет, только в глазах сверкнуло некое теплое чувство. Но то чувство мгновенно развеялось и в глазах снова сгустились тучи.
— Я не положу свою жизнь на жертвенный алтарь общепринятых ценностей, придуманных когда-то другими людьми. Я сама решу, что мне нужно, — решительно изрекла она. — Я люблю Дилана. И я выбираю эту жизнь!
— И готова делить его со всеми ими? — махнула рукой, подразумевая всех членов коммуны.
— Вы были женой. Любовницей. Затем снова женой. У вас были любовники… Так чем, то что делаете вы отличается от того, что делаем мы, разве что, в отличие от вас не заключаем браки и не разводимся?
— Начнем с главного: я не устраиваю оргии. И лишена удовольствия наблюдать за тем, как мой мужчина спит с другой.
— Если он этого не делает у вас на глазах, еще не значит, что он не делает этого у вас за спиной, — усмехнулась Сара, подразумевая мое собственное прошлое, когда невестой Джона еще была Мелисса Бауэр. По ее замыслу это должно было больно кольнуть меня, но не кольнуло. — Как бы там ни было, все упирается в границы нравственности, придуманные когда-то другими людьми. Я перешагнула через это.
— Вижу, — недоверчиво протянула я, потому как ясно видела, как в этих решительных глазах рвала и метала собственница внутри Сары. Ее гордое самолюбивое «я» не желало быть подавленным. Оно бунтовало, разгоралось с претензией разорваться подобно атомной бомбе и смести все на своем пути.
Нет, Сара не принимала эту жизнь. Обманывая себя, она терпела ее ради Дилана.
Сделка с совестью. Сделка с гордостью. Сделка с мерзавцем. Как мне все это знакомо…
Любовь страшное чувство, когда она расцветает в гнезде гадюки целиком и полностью отравленная ядом змеи.
— Любить можно по-разному, — заглянув в глаза Саре, уже мягче заговорила я. — Жестоко, деспотично. Нежно. При любом раскладе, главное, чтобы это было честно… И, чтобы это действительно была любовь.
— Теперь расскажете о вас с дядей Джоном, — закатив глаза, не скрыла своей скуки Сара.
— Ну, взять, к примеру, нас с Джоном, — решительно кивнула я. — Ванильной нашу историю назвать нельзя. Друг к другу мы были довольно жестоки. Непреклонные упрямцы и злые эгоисты. Мы обманывали друг друга, грабили… Но при всем при этом были достаточно честны в тех чувствах, что испытывали друг к другу. Хотя довольно долго шли к тому, что есть у нас сейчас. И тем не менее… — Намеренно выдержала паузу. Сара на меня не посмотрела: — У нас с Джоном есть целая история. Я бы спросила, какую ты можешь рассказать историю о вас с Диланом..? Я бы спросила, если бы доподлинно не знала, что у Дилана и Сары Слеперс нет никакой истории… Дилан и его коммуна. А Сара Слеперс где-то там…