– А ты типа достоин? – ядовито цедит сквозь них.
– Побольше тебя.
– Тогда чего так напрягаешься? Боишься конкуренции?
Я не в состоянии сдержать саркастический смешок.
– Нет, просто Альбина достойна нормального мужика, а не, – демонстративно очерчиваю взглядом его с ног до головы, – Вот этого.
Ну давай, рискни, попробуй еще раз махнуть клешней, и тогда уже я оторвусь. Кравцов к моему удивлению расслабляется, вероятнее всего взвесив силы, и примирительно вскидывает руки.
– А знаешь, ты прав, к чему все эти разборки? Есть более верный выход из положения.
– И?
– Давай забьемся на то, кого выберет Аля.
Что, бл*дь? Волна липкого гнева захлестывает с головой. Забьемся? Этот недоделок так шутит?
– Повтори-ка, – надеюсь, что неправильно понял его посыл, но последняя надежда рушится осколками от его несостоявшегося мужского достоинства.
– Продолжаем каждый своими способами добиваться Али, и кого она выберет в итоге, тот и победил, – без доли сомнения изрекает опустившийся в моих глазах до уровня грязи на ботинках мудак.
Хватаю его за шею и грубо притаскиваю к себе. Юра бычится, вскидывая кулаки и готовясь защищаться. Хочу подкорректировать его улыбку до состояния неузнаваемости, но взываю к самообладанию. Не нужно, чтобы Борис потом расхлебывал и вникал в подробности всего этого дерьма. А этого будет не избежать, если один из его работников окажется покалеченным.
– Значит так, выбей себе на лбу или нацарапай ракушкой. Люди – не скот, на них не забиваются. А если ты еще раз протянешь к Але свои грязные лапы, на утро не сможешь самостоятельно дойти даже до толчка и придется отливать под себя. Я ясно выразился?
Долбоеб нехотя кивает, и я презрительно отталкиваю от себя его тушу. Забиться он собрался на мою Алю. Мудак. Хрена с два я теперь позволю ему даже пальцем ее коснуться. Пусть Апельсинка обижается сколько хочет, но теперь она под моей блокадой.
Разворачиваюсь и иду к двери, когда вдруг замечаю Алю. Моя девочка напряжена, и в глазах читается неразбавленное презрение. Из-за густо растущего кустарника не видел, когда она вышла за нами. Зуб даю, слышала все о своей возможной участи, если бы я согласился на пари.
Сзади меня показывается Юра и застывает на месте так же, как и я, обнаружив предмет нашего разговора. Маленькая ручка взметается и хорошенько прикладывается ладонью к его физиономии. Ах, ты ж моя разумница! Как бы и я так хотел сделать. Желательно кулаком, а потом с ноги.
– Не знаю, на что ты рассчитывал, Юра, и как мы теперь будем работать, но видеть я тебя больше не хочу, – изрекает моя воительница.