– Аль, – пытается вставить Кравцов, но Апельсинка жестом руки заставляет его замолчать.
– С этой минуты мы говорим только об отряде. Возвращайся в клуб, Юра, чтобы не оставлять детей одних, а я скоро приду.
Потерявшему доверие псу не остается ничего, кроме как подчиниться. Уткнувшись в землю, он угрюмо проскальзывает мимо нас и закрывает за собой дверь. Ну, вот и отлично. Кажется, мы решили проблему с медляками.
Альбина расслабляет кулачки и обращает свой усталый взгляд на меня.
– Скажи мне, Шварцвальд, почему вы такие козлы, а?
Странное щемящее чувство одолевает изнутри. Хочется зажать ее в объятиях и не отпускать. Альбина расстроена, и я могу ее понять. Ощущать себя трофеем тошно, особенно когда испытывал к человеку теплые чувства.
– Не все.
– Ну да, а ты прям образец всей святой троицы разом.
– Скорее наоборот, – хмыкаю, не отрицая своего ебанутого характера, но уж какой есть, – В любом случае, я хотя бы об этом прямо говорю. Как и том, что хочу тебя. А не пытаюсь с кем-то соревноваться.
Синие глаза после слов о том, что я ее хочу, взметаются, и я начинаю захлебываться в том, что они скрывают. Какая же она все – таки необыкновенная, моя сладкая. Розовый и голубой хвост должны были бы сделать её смешной, но они производят на меня совсем другое влияние. А уж когда на Але было надето жалкое подобие шорт и майки, мой член чуть не продырявил в джинсах дыру. Маленькая сексуальная Квинни.
Скорее всего, у меня на лице четко отражаются все мысли, потому что щеки Альбины в секунду покрываются румянцем.
– Надо возвращаться, – бубнит малышка и быстро исчезает в зале, опасаясь за собственную безопасность. Мне же приходится выкурить пару тройку сигарет, прежде чем вернуться без плащ-палатки в области паха.
После планерки Борис приглашает меня к себе на бутылку безалкогольного пива. Удобно усевшись на пластиковых стульях балкона в его домике, я, наверное, впервые вижу дядю расслабленным и таким, каким знаю его лично. Не строгим, сдержанным и серьезным, а слегка уставшим, но довольным жизнью. Днем он держит марку и правильно делает. Народ его уважает, и именно поэтому в лагере всегда порядок. Ну, во всяком случае, был до моего приезда.
– Ну что, племяш? Как тебе у нас? – открывает бутылку с характерным чпоканьем и достает из кармана пачку сигарет. – Будешь?
Киваю и, освободив бутылку от крышки, подкуриваю следом за ним.
– Никогда не бывал в лагерях в детстве, но уверен, что, если бы попал в твой, уезжать бы однозначно не захотел.
Отвешиваю реальный комплимент, и дядька удовлетворенно хмыкает.