«Вот и крестный всегда про меня почти то же самое говорит. Сам аббат пожинать этой славы не вправе, однако Тейо заставил его гордиться собой».
– Ты? Гордишься мной?
– Да, Тейо. Повторюсь, моей заслуги здесь нет, но сегодня ты внушил мне великую гордость. И преподал столь необходимый урок смирения.
– Прости.
Аббат усмехнулся, хмыкнул, однако на глаза его навернулись слезы.
– Прошу, не нужно передо мной извиняться. Надеюсь, однажды ты сможешь меня простить. Надеюсь, однажды ты вернешься на Гобахан, чтоб защищать свой народ. Твой природный дар сделает тебя одним из лучших монахов Ордена. Но сейчас лучшим и самым нужным советом, какой я в силах дать бывшему ученику, будет одно: уходи.
По пути назад, в молельню, Крыса чуток волновалась: вдруг Тейо расстроится из-за необходимости уйти? Так волновалась, что подобрала с земли только парочку самых крупных алмазов.
– Ну что ж, лично я просто счастлива, что ты идешь с нами, – сказала она.
Тейо взглянул на нее сверху вниз, и Крыса тут же поняла: он тоже счастлив.
– Я и сам рад, поверь. Рад и… знаешь, будто камень с души свалился. В ту самую минуту, когда он попросил меня уйти. Да, я был удивлен, и, может, немного обижен, однако почувствовал себя… свободным. Понимаешь?
– Конечно, понимаю. Теперь ты Безвратный, как и я. Ну то есть бывает, я чувствую: пора, наконец, вступить в гильдию да остепениться, но чаще всего, если уж быть откровенной, свобода Безвратной мне, знаешь, нравится.
– Да, Аретия, тебе она идет.
– Прекрати, – велела Крыса, ткнув его кулаком в плечо.
– Ай. Отчего всякий раз, как я назову тебя настоящим именем, ты меня бьешь?
Поразмыслив над этим, Крыса подумала, что ответ, кажется, знает, но…
– Понятия не имею. Вроде как рефлекс. Не хочешь, чтоб тебя били, так прекрати это.
– Не стану.
– Ага, вот видишь? Уже забрал в голову все эти аббатовы похвалы, господин У-меня-Искра-и-потому-я-тут-самый-лучший!
Тейо промолчал. Только улыбнулся в ответ.
Крысе отчаянно захотелось стереть эту улыбку с его лица. Взять да стереть – например, поцелуем. Однако, задавшись вопросом, а чувствовал ли он хоть раз этакое желание насчет нее, она решила, что лучше треснет-ка его снова, но тут луч заходящего солнца блеснул на камне величиной с ее кулак.
– О, блестяшка! – сказала она и со всех ног устремилась к добыче.
И вот теперь все они – и Крыса, и Тейо, и госпожа Кайя с мисс Баллард – готовились покинуть молельню. Отыскать тихое, уединенное местечко, где их уход не повергнет в панику ни крестьян, ни монахов, и отправиться в другой мир.
– Идемте, идемте, – сказала мисс Баллард. – Я хочу поскорее с этим разделаться.