«Давай, Тейо! На Равнике ты делал штуки куда сложнее. Много сложнее! Во имя Восточного Облака, ты сотворил огромную полусферу, да такую прочную, что выстояла против Вековечной Богини. Неужто двух достойных четырехугольников не сотворишь?!»
Чтобы восполнить нехватку естественного равновесия, он создал небольшой кружок света за правым ухом. Это немного помогло, и ему удалось сотворить второй ромб. И как раз вовремя. Несколько микроскопических камешков скользнули по макушке, напомнив о том, что щиты нужно поднять повыше.
«Но, как учил аббат, если маг-щитовик не способен прикрыть никого, кроме самого себя, скверный из него щитовик».
– Буря тебя разрази, Верада, если маг-щитовик не способен прикрыть никого, кроме самого себя, скверный из него щитовик!
– Слушаюсь, учитель.
Тейо расширил ромбы, стараясь сомкнуть их с геометрическими построениями братьев Армандо и Абедо. И снова восточная вершина не подкачала: левый ромб сомкнулся со щитом брата Армандо заподлицо. Однако с западной… западная вершина вела себя из рук вон. Между ромбом Тейо и трапецией брата Абедо зияла огромная брешь. Вдобавок Тейо никак не мог соединить оба ромба хоть во что-нибудь цельное, и между ними тоже остались бреши.
– Ищи знание, послушник! – рявкнул брат Абедо. – Блюди геометрию!
– Слушаюсь, брат, – выдохнул Тейо между двумя строками напева (наверняка так тихо, что в реве бури Абедо его не расслышал).
Между тем алмазы сделались крупнее, величиной со стеклянный шарик, и, не зная пощады, лупили в свет Тейо, в сотворенные им ромбы. Чувствуя каждый удар, Тейо помнил: это только начало. Только начало, а он уже дрогнул. Уже…
Тут снизу, со склона, донесся крик Перана:
– Крестьяне вровень!
Спустя две минуты его крик повторил брат Берлуц. За ним – Артуро:
– Крестьяне вровень!
За ним – Армандо:
– Крестьяне вровень!
Не пройдет и минуты, как они поднимутся к Тейо, а он к этому откровенно не готов!
Вдруг аббат Баррес крикнул:
– Стойте! Наверху брешь в защите!
– Стоп! Стоп! Ни с места! – повторил призыв брат Армандо. – Ни с места! Наверху брешь в защите!
Аббат подошел к Тейо сзади и принялся отчитывать, пробирать его на все корки за неумелость:
– Отвратительно, Верада, отвратительно. Ты ведь отсутствовал всего два дня! Неужели за такое короткое время ты вправду позабыл все знание, коему я, тратя попусту время, тебя учил? Что там у тебя за ухом, круг равновесия? По-твоему, это – твердость в вере? Разве ты дитя малое?
– Нет, учитель. Да, учитель. Нет, учитель. Нет, учитель.
Тейо уничтожил кружок за ухом, что не замедлило сказаться и на сосредоточенности, и на знании, и на геометрии. По щитам побежали трещины.