– «Может быть»? «Доля»?
– Кое-какая – определенно. Но только доля.
– Хм-м-м… Все еще хочешь взглянуть на мое лицо?
– Да. Все еще… заворожен этой мыслью. Сам точно не знаю, почему. Наверное, из распространенного стремления желать того, чего нельзя получить, или гадать, каким оно может оказаться.
Странница не ответила.
– Дело в шрамах, верно? В значительных шрамах. А тебе не нравятся выражения лиц тех, кто их видит.
Вместо ответа Странница всего-навсего отпустила волосы, вновь заслонившие маску, да склонила голову, так что на них снова легла тень полей шляпы. Теперь даже маски стало не разглядеть, и Рал счел это подтверждением собственной догадки.
– Откуда они у тебя?
– Спроси еще раз, отчего я помогаю тебе отыскать Теззерета.
– А-а…
Оба снова на время умолкли, но на этот раз молчание неловким не показалось.
– А у тебя есть шрамы? – спросила Странница.
Ее вопрос звучал, скорее, как утверждение.
– Да, и весьма заметные, – отвечал Рал. – Но самых значительных невооруженным глазом не разглядеть.
– Теззерет?
– Нет, не он. Только не пойми неверно: этого типа я ненавижу всем нутром. Но таким образом, как тебе, вреда он мне не причинил.
– Если допустить, что ты докопался до правды, а не додумываешь рассказа сам, чтоб удовлетворить свое оскорбительное любопытство.
Это заставило Рала осечься.
– Нет… что делать с ним, я даже и не знаю.
– С любопытством? Попросту жить с ним дальше.
Что ж, Рал на время последовал этому совету, однако вскоре сказал:
– Так это был не то, чтоб рассказ… скорее, намек на рассказ, который еще впереди.
– Или намек на истину, о которой я вряд ли стану распространяться дальше. Когда бы то ни было.
– Верно.
– Верно.
– Так на чем мы остановились?
– На твоих шрамах.
– Да. Мои шрамы…
– Значит, они оставлены не Теззеретом?
– Да.
– А кем же?
– Э-э… кое-какие – Боласом. Большинство – жизнью на улицах Равники. И был еще этот художник… я думал, будто люблю его. Смерть от тысячи порезов. Думаю, общая идея ясна.
– Ясна.
– Быть может, хотя бы настолько мы друг друга понимаем.
– Хотя бы настолько – возможно.
И оба вновь погрузились в молчание – на сей раз уютное. По-прежнему усталый, Рал съехал с камня на песок и привалился спиною к Аккумулятору, который, в свою очередь, уперся в опустевший камень. Дело было на морском берегу, у самой опушки джунглей. Настало утро, и вскоре неподалеку, предвещая бурю, загомонили невидимые птицы. Пальмовые деревья медленно и плавно покачивались под дуновением теплого бриза с моря.
– А ведь неплохое место, – заметил Рал.
– Не лучше и не хуже любого другого мира.
– Похоже, ты обошла их все – хотя бы сравнения ради.