Письмо с латинского переведено А. И. Соболевским, впервые указавшим на этот первостепенной важности в нашем деле документ.
«К сожалению,— грустит Соболевский,— мы не имеем сведений о царском ответе на письмо Паисия (он должен быть в Московском архиве Мининдел) и можно лишь догадываться, что Паисий, под каким-либо благовидным предлогом, получил отказ»(12).
Прав Забелин, что в России «в ХVII столетии никто и понятия не имел о потерянном по забвению сокровище»...
Но вот является «загадочная личность», ученый иноземец, мнимый единоверец, с предложением раскрыть вековую тайну, только-де «пусти козла в огород»! Увы, в «огород» не пустили […]
Глава VI
ДЬЯК В ТАЙНИКЕ
ДЕВУШКА С ХАРАКТЕРОМ.Существует советский фильм с таким названием, очень характерным. Он заставляет вспомнить один персонаж из времен царя Алексея Михайловича — его старшую дочь царевну Софью Алексеевну(1). Это была подлинно девушка с характером — с сильной волей и пылким воображением, умная и любознательная, писательница. Она была еще подростком, когда своим человеком и даже, как говорили, «секретарем», у ее отца был внушительного вида монах-грек, митрополит Газский, Паисий Лигарид, враг патриарха Никона, свергнутого царем, и сам кандидат в патриархи на место поверженного. Софья рано стала интересоваться придворными событиями и даже, по мере сил и возможностей, государственными делами. Выписанный отцом из Молдавии митрополит-грек поразил воображение юной царевны как своей особой, так и, особенно, загадочным письмом, поданным им ее отцу-царю. Повидимому, царевна держала это письмо в своих руках, внимательно вчитываясь в него.
128
Правда, письмо Лигарида царем было оставлено без ответа и вскоре забыто. Но письмо это, насыщенное загадками, глубоко запало в душу любознательной царевны. Даже ставши правительницей, царевна Софья Алексеевна помнила об этом письме, о его загадочных намеках. Ее издавна влекли подземные тайны Кремля, да и знала она по личному опыту, что под Кремлем существуют подземные ходы, выводящие из Кремля. Одним из таких ходов она не раз пробиралась тайком из Кремля во дворец в Охотном, на зеркальную кровать к своему «Васеньке» (князю В. В. Голицыну(2).
Ее сильно интриговали в письме греческого митрополита загадочные иносказательные образы: «вертоград заключенный» или «источник запечатленный». И что это за «многие превосходные книги» в каком-то таинственном собрании книг ее отца, о котором она так-таки ровно ничего не знает? Где оно, это книжное собрание отца, когда отец, она это отлично знала, никаких книг никогда не собирал и таковых у себя не держал? Она припомнила издавна ходившие темные слухи о какой-то библиотеке в тайниках Кремля. Не о ней ли речь в письме грека? И где они ныне, эти «превосходные книги»? И как понять «давно уже известно о собрании книг»? Как давно и каких книг? Уж не этих ли «превосходных»? Где же оно, это книгохранилище греческих и латинских сочинений, доступа в которое так добивался ученый автор послания к царю? Не в подземном ли Кремле, о котором ничего не знает и знать не хочет отец? Хорошо бы подробно осмотреть подземный Кремль, послав туда доверенное лицо, Это положительно необходимо также на случай ее поражения в мертвой схватке за власть с младшим братом Петром.