Воцарилось молчание. Я отчетливо ощущала, как скрестились на мне чужие взгляды. Это была проверка. До глупости, до наивности смешная проверка, но именно от ее результатов зависела моя дальнейшая судьба. Второй раз на те же грабли я наступать не собиралась. Слишком дорого обходится мне мое неповиновение.
— Только в присутствии леди Даир, — рвано выдохнув, ответила я. С языка так и рвался отказ — уверенный, неоспоримый, — но я смогла совладать с собственными эмоциями. Здесь у меня друзей нет.
— Спасибо, — попытался Дамиан мягко улыбнуться, но не смог скрыть торжество во взгляде. Накрыв мои пальцы ладонью, он несильно сжал их в знак благодарности. — Я хотел бы, чтобы сегодня на балу вы пригляделись к дебютанткам и выбрали фрейлин для своей свиты. И еще кое-что: некоторое время вам придется перемещаться по дворцу под охраной. Ради вашей же безопасности.
Ради того, чтобы не сбежала. Но никто не осмелился сказать об этом вслух.
Оставшееся время до бала было занято не только приготовлениями к нему, но и составлением моего личного расписания. Я попыталась распланировать весь следующий месяц таким образом, чтобы преимущественно находиться как можно дальше от дворца и Дамиана, но Элен быстро распознала мой замысел.
— Дорогая, ты не можешь избегать его вечно. Тем более что Дамиан составил свое расписание таким образом, чтобы как можно чаще уделять тебе время. Общие ужины — это лишь малая часть.
Насколько сильно бы мне ни хотелось увильнуть от всего этого, Элен была права в одном: я не смогу избегать его вечно. Придется действовать по-другому. Перво-наперво я во что бы то ни стало должна была свидеться с Оливией. Только на ее планы и надеялась, потому что, если не станет Дамиана, под общей истерией никто и не заметит моего побега. Побега, который я самолично тщательно подготовлю, потому что никому нельзя доверять. У меня есть только я сама.
— Аделина, ты прелесть. Уверена, Дамиан весь вечер будет смотреть только на тебя, — ворковала леди Даир, колдуя над моей прической. — А вот и Его Величество, — улыбнулась она, кивая служанке, чтобы та открыла.
Пришлось спешно подняться и по привычке присесть в реверансе, несмотря на то, что сегодня мы виделись уже дважды. Я сделала это, охваченная волнением и некоторой степенью страха. Да просто растерялась, окунаясь в не самые приятные эмоции и воспоминания.
— Аделина, вы не должны приседать в реверансе, — сократив между нами расстояние, осторожно тронул он меня за руку, помогая распрямиться. — Ни передо мной, ни перед кем-либо еще. Теперь кланяться будут вам.