Как проходила пьяная ночь — не помню. Но до кровати как-то добрела и в одежде заснула.
Максим
Первого улетаю в Лос-Анджелес. Накопилось много нерешённых дел, требующих личного вмешательства. Останавливаюсь в квартире подальше от семейства. Сейчас мне требуется спокойная обстановка для изучения бумаг и принятия решения.
За Дашей установил наблюдение, поручив Дмитрию надзор. Подробный отчёт утром и вечером, и переписка по смс, сглаживают последствия острых углов на переговорах. Джон привозит подготовленные документы и советует не принимать поспешных решений, но мне похрен на советы. Я принял решение и требую сделать всё быстро и с малой кровью.
Звонит мама, просит заехать в гости. Отнекиваюсь, мотивируя большой загруженностью и нехваткой времени. Мама обижается, но не спорит. Со мной вообще не принято спорить. Бесполезное занятие, и семья это усвоила давно.
Четвёртого в пять утра прилетаю в Домодедово. Гена встречает на выходе.
— Доброе утро, Максим Валерьевич! Как долетели?
— Доброе, Ген. Долго… — тело хочет завалиться в кровать и выспаться, а душа рвётся к моей кошечке.
— Домой или за Дарьей Александровной? — слышу вопрос.
— К Дарье, — отвечаю, включая телефон. На экране мигает оповещение об смс. Открываю и охреневаю.
«За мной не приезжай. Заболела». Что могло произойти у Даши за ночь? Звоню Даше, но в трубке механическая кукла сообщает о выключенном телефоне. Набираю Диму:
— Что с Дарьей? — задаю вопрос, как только слышу звук соединения.
— Да всё хорошо с ней. Вчера днём довели до подъезда, и больше она не выходила. Ребята всю ночь у дома просидели, — опешил Димон.
Сбрасываю вызов и откидываюсь на спинку. Доезжаем за двадцать минут — помогает отсутствие пробок. Вылетаю из машины. Один из бойцов службы безопасности встречает у подъезда. Вбегаю на этаж, толкаю дверь, причём не закрытую. Квартира встречает тишиной, пустыми бутылками на кухне и полной пепельницей. Продвигаюсь вглубь, захожу в комнату и нахожу спящую красавицу в одежде и с перегаром.
Пытаюсь разбудить, но в ответ получаю слабые отмахивания и попытку перевернуться на другой бок.
— Э нет, милая. Так дело не пойдёт, — поднимаю с кровати и несу в душ. Ставлю в кабину, придерживая за талию и пускаю холодную воду. О… Как она кричит… Сирена, блядь!
— Ты охренел?! — орёт, отталкиваясь от меня.
— Трезвей, алкашка! Пойду на кухне приберусь! — закрываю дверь, оставляя сирену стекать по стенке.
Пока складываю остатки пиршества в паке и вытираю столы, Даша выбирается из ванной, замотанная в халат и злющая, как мегера.
— Кофе будешь? Или лучше рассольчика? — издеваюсь над ней.